Райдо Витич - Великая Отечественная - война продолжается

стрелять по людям. Затем закрыл церковь и сжег ее.

Городской поселок Лельчаны.

Журович Максим Александрович, 40 лет, его жена и шестеро детей зверски замучены

и брошены в огонь.

Подольский Семен Александрович, 43 года, жена и шестеро детей, Сапожников

Василий, 43 года, жена и пять детей, Журович Дуня Ларионовна, 36 лет, ее сын, 3

года — загнаны в сарай и сожжены заживо.

Воронович Афанасий Филиппович, 73 года, Воронович Христиан, 78 лет — живыми

резали и сшивали животы, снимали с головы кожу, а затем убили.

Деревня Глушковичи, Лельчинского сельсовета.

Швед Григорий Ефимович, 45 лет. Замучен, сожжен. Резали живому ножами тело на

спине, отрезали язык, уши, пальцы на руках и ногах, и еще живым бросили в огонь.

Радиловиц Моисей Степанович, 52 года. Резали тело, затем повесили.

Акулович Макар Иванович, 52 года. Резали тело, отрезали половой орган, нос, уши.

После долгих мучений сожгли.

Бурим Василий Михайлович, 39 лет. Ломали руки и ноги, простреливали тело. Умер

под пытками.

Гапагович Феодосия Григорьевна, 45 лет. Избивали палками, резали ножами и заживо

зарыли в землю.

Бурим Есения Андреевна, 52 года. Резали ножами, избивали камнями, заживо зарыли

в землю.

Бурим Прасковья Макаровна, 22 лет, и Бурим Текля Евдокимовна, 22 лет, гитлеровцы

изнасиловали, после чего посадили на колья и расстреливали.

Деревня Картычи, того же сельсовета.

Герман Мария Петровна, 20 лет. Ее и ее ребенка, 2 лет, фашисты заживо зарыли в

землю. В общей сложности зарыто живьем в этой деревне 28 человек.

Село Стодоличи, Картынического сельсовета.

Крупник Прасковья. Изнасилована гитлеровцами в составе 8 человек в присутствии

ее детей и односельчан.

Жоголо Феодосия Ивановна, девочка 13 лет. Изнасилована группой фашистов (7

человек) в присутствии бабушки.

Жоголо Анна, девочка 13 лет. Изнасилована группой фашистов в присутствии матери.

Шур Дмитрий Фомич, 59 лет. Зверски замучен. Простреливали руки и ноги, избивали,

заставляли копать себе могилу.

Щур Александра Дмитриевна. Избивалась неделю.

Примечание: в акте указаны злодеяния одной экспедиции. Кроме того в Лельчанском

районе расстреляно за время оккупации около 7 500 человек…

Из воспоминаний детей:

"Уже солнышко взошло…

Пастухи коров собирали. Каратели дали выгнать коров за реку Грезу и стали ходить

по хатам. Заходили со списком и по списку расстреливали. Проследят по списку,

если одного нет, начинают искать. Под кроватью ребенка найдут, под печкой….

Когда всех найдут, тогда стреляют…

Нас шестеро было: бабушка, мама, старшая сестра, я и два младших братика.

Увидели в окно, как они пошли к соседям, побежали с братиком в сенки, на крючок

закрылись. Сели на сундук возле мамы и сидим.

Крючок слабенький, немец сразу оторвал. Через порог переступил и дал очередь. Я

даже разглядеть не успел, какой он. Мы все попадали, я за сундук завалился…

Первый раз пришел в сознание, когда услышал, что на меня что-то капает… Капает

и капает, как вода. Поднял голову — мамина кровь, мама лежит убитая. Пополз под

кровать — все кровью залито…Я в крови, как в воде, мокрый…"

Леонид Сиваков. 6 лет.

"Я видел то, что человек не может видеть…Нельзя ему…

Я видел, как ночью под откос пошел паровоз, а утром положили на рельсы всех тех,

кто работал на железной дороге, и пустили по ним паровоз…

Я видел, как запрягали в брички людей… У них — желтые звезды на спинах… И

весело катались, подгоняли кнутами…

Я видел, как у женщин штыками выбивали детей. И бросали их в огонь. В колодец. А

до нас с мамой очередь не дошла…

Я видел, как плакала соседская собака. Сидела на пепелище и плакала…"

Юра Карпович, 8 лет.

"Черный немец навел на нас пулемет, и я поняла, что он сейчас будет делать. Я не

успела даже закричать и обнять маленьких…

Проснулась от маминого плача. Да, мне казалось, я спала. Приподнялась: вижу мама

копает ямку и плачет. Она стояла спиной ко мне, а у меня не было сил позвать ее,

сил хватало только, чтобы смотреть на нее…Мама разогнулась передохнуть,

повернула ко мне голову и как закричит: "Инночкааааа!" Она кинулась ко мне,

схватила на руки. Одной рукой меня держит, а другой других ощупывает: вдруг кто-нибудь

еще живой? Нет, они холодные были…

Когда меня подлечили, мы с мамой насчитали у меня девять ран. Я училась считать.

В одном плечике — две пули и в другом — две пули. Это будет четыре. В одной