Юрий Миролюбов - Материалы к истории крайне - западных славян

Не то происходило в IX-м веке. Тогда Германия легко овладевала Славянскими Землями, и никто из соседей, могших этому помешать, Славянами не интересовался. Сами же они пребывали в вечных раздорах и радовались несчастью того или другого из своих князей, подпадавшего под суверенитет князей Германских. Между тем Гельмольд дает описание их нравов и обычаев с большой симпатией к ним. Он сожалеет об их жестокой судьбе и даже говорит, что, может быть, настанет день, когда Славянство возродится.

Описывая эту эпоху, мы не стремимся к германофобии, а лишь стараемся ясно представить ситуацию того времени. Конечно, к германизму надо относиться с осторожностью, как ко всякому движению, исключающему свободу развития других народов, но это не значит, что мы на Германию должны смотреть враждебно. Благодаря такому взгляду, мы можем даже потерять. Нам надо трезво глядеть на все, не забывая о собственной безопасности. Германия имеет такое же право на развитие, как и мы, лишь бы она не попирала наши права или интересы. Руководит нами любовь к Славянским Древностям, а не ненависть, которая сама по себе не может быть созидательной.

Иозеф Игнаций Крашевский, [29] Крашевский (Kraszewski) Юзеф Игнацы (1812-87), польский писатель. «Крестьянские» романы: «Ульяна» (1843), «Остап Бондарчук» (1847); цикл романов из истории Польши («Графиня Козель», 1874; «Старое предание», 1876, и др.). ( К&М ) Польский писатель, историк, фольклорист, филолог и разносторонне одаренный человек, много потрудился над древним периодом Польской Истории, и мы дадим этот период с его слов. Жил он в 1812–1887 гг. и оставил после себя обильный литературный и научный материал. Кое-что из этого материала касается и нас, Русских, так как является Обще-Славяно-Русским. Политические идеи и религиозные соображения зачастую заставляют забывать Поляка об этой общности, но она существует, хотим мы этого или нет. В особенности же, если мы касаемся науки, там надо отбросить всякие обособленности, всякие предпочтения, ибо дело не в них, а в истине. Истина же не считается ни с какими предпочтениями. Она самодовлеюща. Она требует подчинения себе всяких предпочтений.

Крашевский начинает свои повествования со времен существования «кметов» — свободных крестьян, больших хозяев, становившихся Родоначальниками или Старейшинами Рода и Веча. Некоторые историки полагают, что понятие «кмет» является более поздним и относится к XIII веку. Это неправильно, так как это слово есть в «Дощьках Изенбека», рукописи VII–VIII веков или же, если частично «Дощьки» написаны в начале IX века, то все это значительно ранее XIII века. В чешском языке есть слово «гмота» [30] В имеющемся у меня чешско-русском словаре такого слова нет (как и «кмота»). (старочешское: «кмота»), или же материя, персть, земля, прах. Корень этого слова Обще-Славяно-Русский и идет из самых истоков Пра-Славянского языка, на котором говорили все Славяно-Русы до языка Древне-Славянского. Значение слова «кмет» — собственник земли, землевладелец.

В Геродотовой «Скифии» уже говорится о Славянах (Геродот жил в 484–425 гг. до Р.Х.). В своих трудах о Греко-Персидских войнах он говорит довольно подробно о населявших Причерноморье Скифских племенах. В XIX веке ученые видели в них предков Славяно-Русов. После воцарилась «Норманская теория», [31]и Скифов стали рассматривать как смесь разных народов. Между тем, Византийцы иначе Славян не называли как Скифами. Правда, они к Скифам причисляли и не Скифов, но это обстоятельство не является исключающим для первого положения, сообразно которому Скифами были, в понимании Византийцев, Славяне.

«Повесть временных лет» формальна в этом отношении. Она прямо говорит: «В странах же Иафета сидят Русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы. Ляхи же и прусы, чудь сидят близ моря Варяжского…» (Лаврентьевская Летопись). Дальше говорится: «Сели Славяне по Дунаю, где теперь Земля Венгерская и Болгарская. И от тех Славян разошлись Славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так, например, одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались Морава, а другие назвались Чехи. А вот еще те же Славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи (Римское государство, римские поселенцы Румынии — Волохи, страна их [32]— Валахия, грецкие орехи — «волошские орехи», Волох — Римлянин) напали на Славян на дунайских и поселились среди них, и притесняли их, то Славяне пришли и сели на Висле и прозвались Ляхами, а от тех Ляхов пошли поляки, другие — ляхи-лутичи, иные мазовшане, иные поморяне».