Андерс Стриннгольм - Походы викингов

В сомнительных судебных случаях и при неудовлетворительности древних законов на лагмане лежала обязанность соблюдать и защищать правду: его приговоры и решения в пробных случаях, прочитанные народу, составляли дополнения к законам и употреблялись на будущее время при подобных же обстоятельствах. Так с постепенным развитием государства усовершенствовались и его законы: всякая область имела своего особенного лагмана и почиталась независимой общиной, потому и получила свои собственные законы.

Таково начало различных областных законов, которыми управлялись разные области, до тех пор, пока не составлен был новый свод законов, общий для всего государств в XIII столетии и введенный в XV. Законы Вестмангеландии, Далекарлии, Хельсингеландии и Седерманландии чрезвычайно сходны с упландскими: все эти области, прилежащие к собственному Свитьоду, составляли единое целое; сначала они населены были жителями, которые происходили от племен, прибывших с Одином, оттого-то основанием их законов послужили одинаковые обычаи и обряды. Ежегодные областные тинги и дела на этих народных собраниях, веденные королем и народом, также много способствовали к установлению некоторого единства в узаконениях различных областей.

Наконец влияние христианской веры стало общим и вызвало важные перемены в государственной жизни; исправление упландского сборника законов было окончено в XIII веке. Но и прочие области Свитьода подвергли переработке свои законы, которые, имея источником одни и те же судебные положения и развиваясь при одинаковом устройстве, должны были походить друг на друга Но между законами Свитьода и готскими встречается некоторое различие: это отчасти нужно приписать тому, что основанием готских законов были особенные, отличные от свитьодских, местные обычаи; отчасти же некоторые из этих законов и обычаев, при позднейшей переработке свитьодского сборника, принуждены уступить более сильному влиянию христианства и королевской власти, или не были приличными для тогдашнего состояния государства. Полагают, что древнейший сборник вестготских законов принадлежит началу XII века, а младший и остготские законы — исходу этого века. Готландский закон во многих частях показывает очень древний состав, который свидетельствует о времени, близком к язычеству. [309]Есть следы, что и Смоланд, или собственно его округ, имел свои законы, хотя они и не сохранились. Но северная часть его повиновалась законам Остготландии. [310]Нерике и, вероятно, Вермландия с Вестготландией имели одни законы.

Управление каждой области собственными законами которые, основываясь на народных обычаях, под надзором народа улучшались и применялись к потребностям общества, времени и места, имело важное влияние на гражданский дух шведского народа. Закон, получивший начало его недрах, будто любимое дитя, окружен был народной заботливостью; отсюда эта особенная, всегда преобладающая в скандинавах, щекотливость относительно неуклонного исполнения законов, отразившаяся в народном духе живым чувством правомерности. Они считали законы отрадою права собственности, гражданской свободы и безопасности, оттого и никогда не действовали с таким мужеством, как в тех случаях, когда короли нарушали закон: это вменялось им в величайшее преступление. О том напоминал и Фрейвид Олафу Скетконунгу, говоря, что все шведы хотят иметь древние законы и полные права.

От имени закона (Lagen), как выражения общенародной воли, получил название и лагман; вся власть и значение его основывались на том, что он охранял и толковал законы и должен был уметь различать и подводить их, почему другие судьи предоставляли ему решение, не зная, какой подвести закон. Как муж закона, он был высшим представителем области, руководитель поселян во всех гражданских делах, самое сильное лицо между ними. От имени их отвечал королю или ярлу, когда они посещали область, и имел с ними свидания. Все повиновались ему; самые значительные лица едва осмеливались являться на общий тинг без позволения его и поселян. Ни один государственный чиновник не мог занимать эту важную должность: лагманом мог быть только сын поселянина, из разряда свободных землевладельцев. Все поселяне «Божией милостью» должны были избирать его. Опасались, кажется, что благосклонность короля будет для его чиновника важнее народного дела; хотел, чтобы тот, кто говорил от лица всех свободных людей, совсем был совершенно свободен от службы, не зависел от другого лица и не находил нужным бояться кого бы ни было. В лагманы выбирали значительных и умных домовладельцев, с самого детства воспитанных в любви к отечеству, вполне опытных и сведущих в законах страны, притом таких, которые трудами своими и предков, а также бережливостью приобрели большую недвижимую собственность (Jorddrottar): для таких лиц благо землевладения было так дорого и священно, что они не могли доверять ему без собственного вреда. Народ имел доверие к подобным людям. Эта должность часто переходила от него к сыну; в некоторых семействах, например, Торгнюра в Вермландии, Карла Эдсвере в Вестготландии, она была наследственной.