Павел Мельников-Печерский - Дорожные записки (На пути из Тамбовской губернии в Сибирь)

Нижний Новгород славен еще тем, что в нем родился знаменитый русский механик, Иван Петрович Кулибин, которому все удивлялись при дворе Екатерины Великой. Простая, невысокая насыпь, совершенно незаметная между другими, показывает место могилы Кулибина. Впрочем, прежде был тут устроен памятник со всеми механическими атрибутами и с моделями всех произведений Кулибина; но он сгорел во время пожара на кладбище.

…Я был в гостях у одного старожила нижегородского, который родился и дожил до седых волос, не выезжая за десять верст из своего города. Из рассказов его всего любопытнее для меня был рассказ его о преданиях нижегородских, носящихся до сих пор в народе. Вот некоторые из них. „Есть в Нижнем башня, зовут ее Коромыслова , а стоит она на углу кремля, там, у Зелени. И вот почему она называется Коромысловою. Давно это было, больно давно, тогда, как только что успели выстроить в Нижнем стену кремлевскую, приходили под Нижний казанские царевичи Сеит, да Булат, да Кочелей (в 1520 году). Много беды наделали они на матушке святой Руси, много городов пожгли, много людей в полон побрали; а к Нижнему только подошли, да попустому: три дня стояли под Нижним разбойники-татары; все православные заперлись в кремле, и на новую-то стену надеялись, и татар-то боялись, — никто не смел выйти за ворота кремлевские. Была тогда в городе одна девица-красавица, имени и отечества ее не помнят; понадобилось ей за водой сходить на Почайну-реку — не хотелось, видно, пить колодезной. Вот взяла она ведра на коромысел, а коромысел тот был железный, только два пуда весом; и пошла она, девица, за город на Почайну-реку. Татары заметили ее возле башни и, кто их знает, в полон ли хотели ее взять, красоте ли ее позавидовали, только кинулись все на нее опрометью. Вот она, видя беду неминучую, поставила ведра на землю, помолилась на соборы нижегородские и, взяв коромысел в руки, дожидалась первого татарина. Подходили к ней татары не по одному, не по два, а целыми сотнями; и всех тех татар девица уложила возле башни спать непробудным сном. Уже этих татар она била-била, а все еще их много было. Одолели они наконец девицу, изрубили ее в мелкие куски и похоронили у башни вместе с коромыслом ее. Князья татарские Сеит, да Булат, да Кочелей подумали-погадали да и решили от Нижнего убираться по-добру по-здорову. Если бабы в Нижнем такие сильные, — говорили они, — что же с нами будет, если ратные люди на нас выступят? Вот отчего та башня зовется Коромысловою: возле нее было это побоище". От этого рассказчика я узнал, что в народе до сих пор сохраняется предание о подвигах Минина, о казни князя Вяземского, о казни Теряева. При случае расскажу и все прочие его рассказы, а теперь скажу пока о том, каким образом св. Алексей митрополит, по преданию, был худо принят нижегородцами. В простой ризе странника они не узнали великого святителя; и он, в первый раз бывши в Нижнем, не нашел даже ночлега. Говорят, что по этому случаю он сказал: „город каменный, люди железные". У нижегородцев есть свои поверья о конце их города и кончине мира; они говорят, что давно сказал один святой человек, родом из Нижнего, что последние времена будут тогда, как в Нижнем будет великое торжище. Суеверные видят в ярмарке исполнение этого пророчества. А конец Нижнего Новгорода будет следующий: есть в Нижнем, подле крепости, маленький ручеек: он течет по оврагам и близ Никольской церкви впадает в Волгу; зовут его Почайною, и говорят, что Юрий Всеволодович, основатель Нижнего Новгорода, назвал так этот ручей, будучи поражен сходством местоположения нижегородского с местоположением киевским. В том месте, где Почайна берет свое начало, есть большой камень, на котором прежде было что-то такое написано, но теперь уже стерлось, вероятно, тогда, как грамотный народ перестал быть на Руси диковиной. От этого-то камня зависит судьба Нижнего Новгорода: в последнее время он сдвинется с места, из-под него выступит вода и потопит весь Нижний. Вот еще одно предание; из него увидите вы, что наши предки думали давным-давно о том, что недавно вздумали англичане. Это, впрочем, очень часто приходится замечать, как посмотришь на некоторые изобретения чужеземные: часто случается вспоминать, что это на Руси уже было изобретено, или, по крайней мере, задумано, Вот, например, давно ли у нас было столько шума о новом иностранном изобретении — артезианских колодцах: судили, рядили, а никто не догадался, что артезианские колодцы у нас существуют уже лет полтораста тому назад, если не больше. Где? — спросите вы. В Пермской губернии на солеваренных заводах: не угодно ли съездить да посмотреть? Там достают соленый рассол точно таким образом, как воду в артезианских колодцах… Да, если бы и нижегородское предание было справедливо на деле, то оно непременно вовсе бы уничтожило славу лондонского туннеля и французского инженера Брюннеля… О ходах в кремлевской стене предание говорит, что они во времена набегов татар и Мордвы были продолжены в одну сторону до Марьиной рощи, а с другой выходили на левый берег Волги, прокопанные под руслом этой реки. Во время осад города жители спасались этими проходами, — теперь они засорены и забыты.