Федор Мельников: Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви

Церковь. 1912. № 25. С. 606. На этом съезде хоровых деятелей не смог участвовать Морозовский хор, так как его талантливого руководителя не было уже в живых: П.В. Цветков скончался 20 марта 1911 г. в расцвете своих молодых сил и богатых дарований.

Эти попытки тем более возмутительны, что делаются в такое время, когда даже никониане стараются отделаться от этих "уклонов". Митрополит Антоний (вышеупоминавшийся) и в эмиграции не раз заявлял, что старообрядческое знаменное пение "умилительное", а православное многоголосное "бессмысленное и совратительное" (Брошюра его "Православие и [шовинизм]". Карловцы. 1930. С. 9.). В эмиграции многие церковные и светские писатели изобличали православное многоголосное пение и требовали удаления его из церкви, как свойственного театру, а не храму Божию (см.: иеромонах Иоанн. // Б[...]лое иночество. 1932. С.48-49 [...]; иеромонах Филипп. // Воскресное чтение. Варшава. 1934. № 34 и 35; священник [...] // Церковь и наука. Сидней - Австралия, 1935. № 24. С. 6; И. А. Ильин // Путь. Париж, 1930. С. 127; Н. Ильенко. Вестник русского студенческого христианского движения. 1928. № 1; И. Лаговский // Вестник - орган церковно-общественной жизни. 1937. № 3-4. С. 15 и др. В самом Париже давались концерты знаменного пения православным хором. Сообщалось о них в "Возрождении" (эмигрантской газете): "Когда русский духовный хор исполняет на концертах в Париже песнопения старины, так называемые знаменные распевы, то перед иностранцем - новый мир, а у русского - холодок по спине: эти вещи сочинены около тысячи лет назад, может быть, в Киево-Печерской лавре. Напевы величественны, суровы в своей чистоте, неизукрашенности, писанные "знаменем", то есть как бы иероглифически: нот теперешних не было, звуки изображались рисуночками" // Возрождение. 1938. № 4137.

Замечательно, что в самой римско-католической церкви, от которой никониане позаимствовали партесное пение, очень сильно "унисонное" движение. Еще в XVI в. на Тридентском соборе было решено возвратиться к одноголосному пению. Папа Пий X, большой знаток церковной музыки, неоднократно делал попытки восстановить в католичестве унисон в церковном пении. В наше время "повсеместно возвращаются к строгим древним распевам - параллельно западному григорианскому унисону, который тоже в большой моде" // Путь. № ?. 193?.

В книге Панкратова "Ищущие Бога" и в кн. Зингера [...] дана характеристика А.И. Морозову [...].

Был, однако, случай, когда по вине Морозова был записан один брак незаконно. Тогдашний московский архиепископ немедленно отлучил А.И. от всякой святыни, пока [...] мер к расторжению этого брака. Как только стало известно [...] срочно состоялось заседание Совета Рогожского Кладбища, состоящего из сорока лиц [...] из именитого купечества, и по его решению А.И. был исключен, как отлученный, из [...] учреждений, в которых он состоял членом. Он не посмел обсуждать по существу архиепископское отлучение. А.И. принес архиепископу слезное прошение с обещанием [принять] меры к расторжению незаконного брака, и только тогда [было снято] с него отлучение. Тогдашняя светская печать [отмечала этот] факт, как свидетельствующий о великом достоинстве [...]

Большевики многих фабрикантов расстреляли; многие фабриканты бежали за границу. Но А.И. остался на месте. Его не тронули большевики, так как на защиту его выступила вся его фабрика, но выселили его из дома, и он поместился со своей женой в сторожке при старообрядческой церкви, терпеливо неся эту [...], в церкви он исполнял обязанности звонаря и старосты, [...] в ближайшей роще собирал дрова, сам топил печи, [...] и не хуже другого пролетария выполнял это. [...] большевики ставили его трудолюбие в пример своим товарищам. В партийно-коммунистической газете "Правда" была напечатана статья под названием "Хозяйский глаз", в которой ярко описывается многообразная былая забота Арсения Ивановича о своей фабрике и о рабочих ее. Замечательно, что, когда в 1905 г. бастовали все фабрики по всей России, только одна Богородско-Глуховская не бастовала. Рабочие так были преданы своему бывшему хозяину, что, когда он умер, горько плакали о нем и решили нести его на Рогожское Кладбище, в Москву, за 60 верст от Глухова, на своих руках. Но такого "торжества" не допустила советская власть: она свезла тело А.И. Морозова на Рогожское Кладбище на [...]

По избрании в городские головы, Д.В. Сироткин счел своим религиозным и гражданским долгом представиться местному архиерею "православной" церкви и заявить ему, что он, Сироткин, как городской глава должен присутствовать в православном соборе на царских молебнах, но как старообрядец не может принимать ни благословения, ни других каких-либо "освящений" от новообрядческого епископа или других священнослужителей.