Роджер Кроули - Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю

Но в то же время Алмейда понимал, что не может выполнить все требования Руководства. Первым долгом он строил форты и отправлял в Португалию пряности, а прочее вынужден был откладывать на потом. «Я решил, Ваше Величество, — писал Алмейда Мануэлу, — повременить с походом в Красное море, хотя желаю этого более всего на свете». Далее он объяснял, что задержка имеет место в связи с необходимостью укрепить свои позиции в местах постройки фортов и обеспечить надзор за погрузкой.

Получив к середине следующего года это послание, Мануэл велел служить повсюду мессы и устраивать торжественные шествия. Он также заказал серию дорогих гобеленов, посвященных недавним событиям в Индии. Гобелены являли собой грандиозную форму пропаганды Индийского проекта. На них были изображены коронация правителя Килвы, штурм Момбасы, строительство фортов на Малабарском побережье. Папа обещал присвоить Мануэлу особый титул как наиболее значительному христианскому вероисповеднику среди монархов, что еще больше подхлестнуло его амбиции.

В марте 1506 года в городе Вальядолид умер Христофор Колумб, испанский соперник португальцев, до конца дней уверенный в том, что его экспедиция достигла Индии.

Пока Франсишку ди Алмейда трудился во благо укрепления Индийской империи, которая приносила его королю гигантские прибыли, Мануэл в Лиссабоне задумался о смене командующего и самой структуры управления заморской колонией. Не имея возможности лично руководить событиями в Индии и даже регулярно обмениваться корреспонденцией со своим заместителем, он был полон сомнений, хотя и составил для Алмейды подробнейшее руководство. Свою роль играла и завистливая придворная камарилья. Мануэл не умел отличать истинно достойных людей от лицемеров, взяточников и эгоистов. Так, Дуарте Пашеку Перейра, находчивость которого спасла всю португальскую эпопею зимой 1503 года в Кочине, по возвращении домой не был удостоен ни наград, ни почестей и впал в безвестность. Что до Алмейды, то не успел его первый отчет достичь Лиссабона, а Мануэл уже готовил ему смену. Выбор короля пал на Афонсу ди Албукерка, который разделял его взгляды и видел в нем мессию, что призван вытеснить мусульман из Индийского океана и вернуть Иерусалим христианам.

И вот 27 февраля 1506 года, вскоре после официального объявления Мануэла о полном доверии Алмейде, Афонсу ди Албукерк подписал секретный документ: «Я, Афонсу ди Албукерк, подтверждаю, что принес клятву лично государю хранить в секрете свое назначение на пост правителя Индии, который в данный момент занимает дом Франсишку ди Алмейда. Обязуюсь не разглашать сей факт до его возвращения в Португалию либо до случая его внезапной смерти и своего вступления в должность».

Однако должность Албукерка называлась губернатор — то есть правитель, обладающий меньшей властью, чем вице-король. Эти сведения также были государственной тайной. Алмейде король направил записку, уведомляя его, что он изымает из-под его начала некоторые регионы в западной части Индийского океана и передает их Албукерку. Возникшее таким образом двоевластие породило путаницу и антагонизм между двумя командующими на годы вперед. Тон Мануэла в переписке с Алмейдой изменился, стал более резким — очевидно, капитаны из тех, что были недовольны принципиальностью Алмейды, возвращаясь в Лиссабон с грузами, возводили на вице-короля поклепы, к радости его завистников при дворе.

Весной 1506 года в Индию отправлялся очередной флот: пятнадцать судов под командованием Триштана да Куньи и Албукерка. На небольшом острове Сокотра, удобно расположенном близ входа в Красное море, португальцы планировали задержаться и возвести форт. Остров якобы контролировали христиане, он был удобен для перехвата мусульманских кораблей, следующих на исламские рынки Египта и Ближнего Востока.

В начале столетия, благодаря наплыву сокровищ из Индии, Лиссабон переживал большой подъем. Торговцы, моряки, ремесленники, авантюристы, привлеченные ароматом специй, стремились в Лиссабон со всех концов Европы в надежде обогатиться или найти себе применение. За динамизм и бурную деловую активность Лиссабон прозвали Новая Венеция. Но были здесь не только набережные и королевский дворец, поражавшие имперским великолепием, где отразились большие амбиции короля-бакалейщика, но и сутолока, грязь и дьявольские страсти. В январе 1506 года разразилась эпидемия чумы, вероятно завезенная из-за моря. Когда люди начали умирать по сотне человек в день, король задумался об эвакуации.