Роджер Кроули - Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю

Да Гаме все-таки удалось тайком отправить гонца на берег, где дежурила шлюпка, с приказом вернуться к судам и укрыть их в надежном месте. Да Гама опасался, что иначе суда захватят и всех его товарищей убьют, не говоря уж об их делегации, которая и так находилась в руках неприятеля.

На следующий день пленники испытали настоящий страх. «Весь день прошел в волнении, — пишет хроникер. — Число наших стражей увеличилось в несколько раз. Нас уже не выпускали на улицу, мы могли передвигаться лишь в маленьком дворике у дома. Мы ждали, что нас разлучат или того хуже. Нас сторожили сотни людей с мечами, топорами, секирами, луками и стрелами. После доброго ужина, приготовленного из деревенской провизии (в этом мы все-таки не могли себе отказать), иные из нас заснули, а другие несли караул, а после менялись. Так прошла ночь». Вероятно, моряки думали, что это их последняя ночь.

Но утром проблема неожиданно разрешилась. Тюремщики явились к ним «с добрыми лицами» и заявили, что они свободны — пусть только перенесут на берег привезенные товары. Дескать, капитан неверно истолковал слова заморина. У них положено, чтобы заморские купцы сразу по прибытии производили разгрузку и продавали свой товар и чтобы команда оставалась на берегу, пока все не будет продано. Да Гама тут же отправил записку брату с просьбой прислать «кое-что», но не все. Это было исполнено. Два матроса остались для торговли, а пленники отбыли восвояси. «Мы возрадовались и вознесли хвалу Господу за наше избавление от рук людей, имеющих не более здравого смысла, чем дикие звери».

Заморин, вероятно, не знал, как обращаться с этими чужестранцами, которых нельзя отнести ни к одной категории торговцев, но которые явно прибыли от имени великого и богатого монарха — судя по их мощным быстроходным кораблям. Ему не хотелось упускать потенциальные возможности.

Однако торговцы-мусульмане неодобрительно отнеслись к вторжению этих неверных. Неизвестно, замышляли ли они убийство, но враждебность их явно была причинами как коммерческого, так и религиозного характера, равно как и в Северной Африке, где португальцы много десятилетий вели против мусульман священную войну и где подозрительность, агрессия, захват пленных были для обеих сторон в порядке вещей.

Наконец небольшая товарная партия прибыла на берег и была представлена в одном из домов морского порта Пандарани. Торговцы, пришедшие осмотреть товары, презрительно зафыркали, видя, насколько они жалки. «Они плевались и повторяли: Португалия, Португалия!» Да Гама отправил заморину жалобу и попросил переместить товары в Каликут, и тот, в виде жеста доброй воли, велел градоначальнику сделать это за казенный счет, что и было исполнено. Португальцы тут же прониклись подозрениями, поскольку не ожидали такой благосклонности, и истолковали ее неверно. «Это не к добру, ибо его убедили, что мы воры и приехали грабить».

Так или иначе, им представился шанс принять участие, пусть пока скромное, в коммерческой жизни города. Моряков выпускали в город по трое, и они, сменяя друг друга, пытались продать свой товар: браслеты, одежду, сорочки и другие вещи. Результаты их разочаровали. Например, сорочки тонкого шитья ценились тут в десять раз дешевле, чем дома. Но зато на выручку они купили немного пряностей и драгоценных камней.

В последующие недели португальцы начали узнавать другие слои местного общества. Вдоль дороги в Каликут жили семьи рыбаков — людей низшей касты, среди которых они встретили теплый прием. Их приглашали «оставаться, есть и спать», что, вероятно, также включало сексуальные услуги от легкодоступных малабарских женщин. Потом эти бедняки вместе с детьми являлись на борт, чтобы обменять рыбу на хлеб, и были столь многочисленны, что порой до самой темноты не удавалось от них избавиться. Они буквально вырывали галеты из рук у матросов, хотя те и сами жили впроголодь, но да Гама велел относиться к ним по-доброму, чтобы они хорошо отзывались о гостях.

Сметливые и любознательные португальцы с интересом наблюдали существовавшее в местном обществе разделение, как и вообще все местные особенности. Информация о механизмах и ритмах торговли, о товарных сетях, покрывающих Индийский океан, которую они почерпнули за несколько недель неформального общения, окажется незаменимой для последующих экспедиций.

Княжество Каликут являлось крупным производителем имбиря, перца и корицы, но «корицу лучшего качества производили на острове под названием Цейлон, в восьми днях пути к югу». Гвоздику везли с острова Малакка. Малаккские суда (прибывавшие с Аравийского полуострова за пятьдесят дней пути) добирались с грузом до Красного моря, затем товар после серии пересадок попадал в Каир и отправлялся вверх по Нилу в Александрию, где его ждали венецианские и генуэзские галеры. Это было очень неудобно и неэффективно хотя бы с точки зрения грабежей и поборов, с которыми купцы неизбежно сталкивались по дороге. Португальцы хотели вмешаться и предложить собственный путь.