Франц Гартман - Жизнь Парацельса и сущность его учения

Но, к счастью для человечества, в любом зле заложено средство избавления от него, любое действие вызывает противодействие. Прогресс мира сходен с движением маятника, который раскачивается из стороны в сторону. Однако мир в то же самое время движется и вперед. Эпохи фанатизма сменяются периодами расцвета мысли, которые могут закончиться временами скептицизма; века, отмеченные суевериями, нетерпимостью и невежеством в науке и религии, ведут к переворотам в области мысли, которые могут обернуться атеизмом и анархией; но каждое колебание маятника поднимает человечество ступенью выше по лестнице прогресса. Когда маятник достигает точки равновесия, он может оставаться в покое до тех пор, пока ему не будет придан импульс, исходящий из одного или другого крайнего положения.

Кажется, что наше время есть очередное приближение к этой срединной точке. Слепой материализм исчерпал все свои ресурсы; он все еще имеет множество неискренних сторонников, но очень мало тех, кто верит в него всем сердцем. Если и были люди, искренне верившие в него и следовавшие его учению вплоть до мелочей, они наверняка окончили свои дни в тюрьме или были вынуждены совершить самоубийство; однако подавляющее большинство защитников материализма, подобно приверженцам старой теологии, думает и чувствует противоположное тому, что говорит: они применяют свои теории к другим, но не желают начать с себя. Сомнение, великий враг истинной веры, является также врагом невежественного догматизма; оно убивает веру человека в себя и таким образом уменьшает в людях добрых силу творить добро, но оно также ослабляет яд тех, кто творит зло. Мир, едва вышедший на свет дня из тьмы фанатизма, на краткий миг был обольщен и ослеплен мишурным блеском осколков битой посуды, которые были собраны защитниками материалистической науки, выдававшими их за драгоценные камни; но мир освободился от действия чар и осознал всю ничтожность этого хлама, он опять жаждет света истины, пусть менее блестящей, но зато бесценной. Богатства, долгое время скрытые от взоров тех, кто был не в состоянии ни понять, ни оценить их значение, ныне заново открыты; жемчужины древней мудрости принесены с Востока: вновь забили фонтаны Знания, бездействовавшие на протяжении веков, и на явления, казавшиеся таинственными, непонятными и невозможными, пролился свет.

Едва мы погружаемся в атмосферу мистерий древности, перед нами открывается новый мир. Чем лучше начинаем мы понимать язык адептов, тем более возрастает наше уважение к их мудрости. Чем более мы становимся способны воспринять их идеи, тем шире становятся наши понятия о человеке. Анатомия, физиология и психология, которым учат они, представляют человека созданием неизмеримо более высоким, чем то недоразвитое и слабое существо, которое известно нашей науке как совокупность костей, мускулов и нервов. Современная наука пытается доказать, что человек является животным; учения адептов показывают, что он может быть богом. Современная наука наделяет его способностью выдерживать вес собственного тела; наука древности облекает его властью изменять судьбы мира. Современная наука отводит человеку для жизни весьма ограниченное число лет; наука древности учит, что он существовал всегда и, если того пожелает, никогда не перестанет существовать. Современная наука имеет дело с инструментом, которым настоящий человек пользуется настолько долго и настолько часто, насколько он соприкасается с миром феноменов, — и она ошибается, полагая, что этот инструмент и есть человек; адепты показывают нам истинную природу человеческой сущности, для которой одно земное существование есть лишь одна веха из множества в ее вечном движении вперед.

Во вселенной видимой есть вселенная невидимая, в мире следствий есть мир причин. В материи заключена сила, и обе они составляют одно, но существование обеих зависит от чего-то третьего, что есть таинственная причина их существования. В мире материи заключен мир души, оба они есть одно, но причиной их является мир духа. А внутри этих миров есть другие, видимые и невидимые. Некоторые из них известны современной науке, об остальных она даже не подозревает. Как миры одушевленных и неодушевленных существ, от человека — венца творения — до бесчисленных обитателей микроскопически малых вселенных, а также материальные миры солнц, планет и звезд, могут стать видимыми только для того, кто обладает необходимыми для этого приборами, так же и мир души и духовных явлений может познать лишь тот, в ком проснулись внутренние чувства. Телесные вещи могут быть увидены при помощи способностей тела, однако вещи духовные требуют духовного восприятия.