Виктор Воронин: Крестный путь Петра Столыпина

В течение службы моей представителем части здешнего общества в течение трети того периода, окончание которого мы сегодня празднуем, я ропота на правосудие не слышал!»

Необходимо сказать несколько слов о сути должности уездного предводителя дворянства. На самом деле название не совсем отвечало сущности: его полномочия отнюдь не ограничивались чисто дворянскими вопросами. Он одновременно руководил деятельностью уездного земского собрания, уездного училищного совета, уездного присутствия по воинской повинности, уездного съезда и других ключевых местных органов власти. Фактически уездный предводитель дворянства концентрировал в своих руках всю полноту власти и полностью руководил уездом, в том числе и образованными при предыдущем либеральном царствовании земствами. При этом контроль губернаторов над уездными предводителями дворянства был, как правило, достаточно условным – во всяком случае, они не считали нужным входить в подробности уездной жизни.

Таким образом, Столыпин получал почти неограниченные полномочия и в его руках оказалось благополучие довольно крупного уезда. Конечно, он понимал, что назначением (в западных губерниях предводители дворянства не избирались, а назначались Петербургом) был обязан вовсе не своим личным достоинствам, а связям и влиянию отца. Понятно, что подобное положение никак не могло устраивать Петра Аркадьевича с его обострённым чувством гордости (которую не следует путать с гордыней) и он хотел всей своей работой доказать, что способен на самостоятельные достижения. Тем более было бы большим преувеличением считать, что местное дворянство находилось под управлением генерала Столыпина и было абсолютно безгласно – ряд его представителей также пользовались серьёзным влиянием в столице империи. Если бы Пётр Аркадьевич не справился с управлением уездом, то дворянство добилось бы его смещения. Однако за годы управления уездом он получил общее признание не слишком лояльных к петербургским назначенцам польских дворян. К тому же невмешательство губернаторов сохранялось только при условии, что в уездах всё было в целом благополучно. При допущении серьёзных промахов они быстро смещали неугодных предводителей (что неоднократно и случалось).

В дальнейшем сам Столыпин достаточно скромно характеризовал свою деятельность на посту уездного предводителя дворянства: «Служил себе просто, исполнял свои обязанности и не мудрил». Он и вправду не стремился к прожектёрскому реформаторству на уездном уровне, а делал всё возможное, чтобы наладить эффективное управление в доверенном уезде. При этом подавляющее большинство ковенских помещиков и вообще образованных людей (за исключением офицерства и чиновников) составляли поляки, у которых русскому добиться признания было не так легко.

Столыпин справедливо полагал, что в деле управления не может быть мелочей. Например, считая чрезвычайно важным для улучшения жизни населения установление трезвого образа жизни, Пётр Аркадьевич особое внимание уделял уездному попечительству о народной трезвости, которое он возглавлял. При этом он сделал всё возможное, чтобы установление народной трезвости не ограничивалось только проповедями и раздачей примитивных моралистических брошюр, как это практиковалось ранее. Столыпин видел, что пьянство в решающей мере обусловлено низким уровнем культуры и отсутствием для простых людей возможности с пользой провести свободное время. По его инициативе в Ковно был построен просторный двухэтажный «Народный дом», в котором был предусмотрен большой зал для устройства спектаклей, чтений и лекций. Понятно, что именно такие конкретные мероприятия, а не общие слова помогали бороться с проблемой пьянства, уже начавшей существенным образом негативно сказываться на состоянии страны.

Также уездный предводитель дворянства показывал пример эффективного управления и в качестве рядового помещика. Очень скоро его имение стало образцовым, что объяснялось как использованием новейшей сельскохозяйственной техники и технологий (например многопольного севооборота), так и найденным взаимопониманием с наёмными работниками. Сельское хозяйство тогда стало подлинным увлечением Столыпина. Как вспоминала фон Бок, её отец целиком погружался в заботы о посевах, покосах, посадках в лесу и работах во фруктовых садах. Вот, например, яркая зарисовка, сохранившаяся навсегда в памяти дочери: «Мой отец в своей непромокаемой шведской куртке, в высоких сапогах, весёлый и бодрый, большими шагами ходит по мокрым скользким дорогам, наблюдая за пахотой, распоряжаясь, порицая или хваля управляющего, приказчика, рабочих. Подолгу мы иногда стоим под дождём, любуясь, как плуг мягко разрезает жирную, блестящую землю».