Последние дни перед Кровавым воскресеньем рядом с Гапоном стал крутиться инженер Пинхус Рутенберг. И хотя «Собрание» не допускало на свои заседания инородцев, ему было сделано исключение. Он постоянно находился рядом с Гапоном и иногда кричал в толпу слова, озвучивая совсем потерявшего голос священника. Оказался он рядом и у Нарвских ворот. Позже воротилы партии эсеров признались, что Пинхус был ими направлен «пасти» Гапона. В демонстрантов стреляли и в других районах. Разъяренная толпа людей приблизилась к рядам солдат, и офицеры приказали стрелять.
Согласно официальной статистике 9 января было убито 76 человек, ранено — 233. Скорее, жертв было больше, поскольку некоторых убитых родственники скоро захоронили, а отдельные раненые, боясь репрессий, не обращались за медицинской помощью. Революционеры воспользовались ситуацией и распространили слух, что на самом деле погибло и ранено около пяти тысяч человек…
…После выстрелов священник не пострадал, одна пуля слегка задела палец его руки. Его увели во двор соседнего дома. Рядом оказался Рутенберг с ножницами. Он тут же остриг Гапона, его волосы брали на память. Рабочие дали ему другую одежду. Он стал неузнаваем. Его приютил Максим Горький. Здесь же была написана декларация. В ней он обратился к народу, заклеймив царя и правительство. «У нас больше нет царя!» — писал он рабочим.
Гапон был лишен церковного звания и объявлен отъявленнейшим преступником православной церкви. Он обвинялся духовенством в том, что, призванный вдохновлять православных словами истины и Евангелия, обязанный отвлекать их от ложных направлений и преступных стремлений, он, с крестом на груди, в одежде духовного отца, предал свой сан и вступил в преступное сообщество еретиков и халдеев, выполняющих в России предательскую роль.
Гапон Георгий Аполлонович
Он написал несколько оскорбительных писем императору Николаю II. Вот одно из таких.
ПИСЬМО К НИКОЛАЮ РОМАНОВУ, БЫВШЕМУ ЦАРЮ И НАСТОЯЩЕМУ ДУШЕГУБУ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
С наивной верой в тебя, как отца народа, я мирно шел к тебе с детьми твоего народа. Неповинная кровь рабочих, и жен, и детей-малолеток навсегда легла между тобой, о душегубец, и русским народом. Нравственной связи у тебя с ним никогда уже быть не может. Могучую же реку сковать во время ее разлива никакими полумерами, даже вроде Земского Собора, ты уже не в силах.
Бомбы и динамит, террор бесправного люда, народное вооруженное восстание — все это должно быть и будет непременно. Море крови, как нигде, прольется.
Из-за тебя, из-за твоего дома — Россия может погибнуть. Раз навсегда пойми все это и запомни. Отрекись же лучше поскорей со всем своим домом от русского престола и отдай себя на суд русскому народу. Пожалей детей своих и Российской страны, о ты, предлагатель мира для других народов, а для своего — кровопийца!
Иначе вся имеющая пролиться кровь на тебя да падет, палач, и твоих присных.
Георгий Гапон.
Знай, что письмо это — оправдательный документ грядущих революционно-террористических событий в России.
20/7 февраля 1905 г.
Георгий Гапон
Несмотря на старания полиции, опознать и арестовать Гапона не удалось. Эсеры перепрятали его в загородный дом малонаселенной дачной местности, заверяя, что в ближайшее время переправят за границу. Прожив в этом доме несколько дней, он заметил подозрительных людей, которые перекрывали выход к станции. В одну из ночей он вылез в окно и по глубокому снегу бежал. Ему удалось сесть на поезд и уехать в Финляндию без чьей-либо помощи. Не сделай этого, эсеры бы продали его полиции за крупную сумму денег. За границей его окружали как народного героя.
Все революционные вожди добивались с ним встречи, каждый пытался приобщиться к его известности и тем самым показать свою значимость. За написанную книгу «История моей жизни» он получил пятьдесят тысяч франков, что давало ему возможность безбедно жить всю оставшуюся жизнь. Ему подарил свою книгу В. Ленин, хотя сам ненавидел все русское, все православное, все «поповское».
Все деньги у Гапона тут же «для дела революции» выманили эсеры. Они, якобы для покупки и завоза в Россию оружия, зафрахтовали судно, которое почему-то село на мель, и все оружие пропало. Сам Гапон спасся чудом, выплыв с большим трудом на берег: Несомненно, его деньги присвоили эсеры, обманув доверчивого человека и совершив первое покушение на жизнь бывшего священника.
Читать дальше