Тамара Малинина - Дворец великого князя Алексея Александровича

Знаменитый в Петербурге погреб Алексеевского дворца насчитывал сотни марок отечественных и иностранных крепких напитков и вин. Помимо уже упоминавшегося коньяка «Наполеон», здесь были такие марки, как «Нарышкина», «Кюба», "Бель Вю", «Монте-Карло», «Клиссон», «Кювилье» и др. Ликеры: «Кюрасо», «Бенедиктин», "Мария Христина"; портвейны "Графа Гурьева", «Марсала»; херес «Депрэ», «Гонзалес», мадера «Кювилье», "Старая Мальвазия"; 40 сортов водки, среди них "Седьмое небо", «Яхт-клуб», «Елисеева», виски, яблочная и прочие. Напитки хранились в бочках, графинах, бутылках и кувшинах [34, л. 71].

Столовое серебро, включавшее в себя более десяти обеденных и десертных сервизов, многочисленные блюда для жаркого и рыбы, суповые миски, подносы, серебряные тарелки, ведерки для шампанского, братины, чайники, сливочники, кофейники, самовары, кружки, фляги, несессеры — всего более 520 наименований занимают несколько страниц. Серебряные вилки, ножи и ложки хранились во дворце ящиками. Одних серебряных солонок в русском стиле более 50 штук [34, лл. 169, 170].

Пять сохранившихся авторских листов Месмахера по Парадной столовой включают в себя профильные и поперечные разрезы, а также изображения камина. Как гласит легенда, хозяин дворца никому не разрешал фотографировать это помещение. По первоначальному проекту снизу стены на треть декорированы дубовыми панелями. Ярусом выше квадратные панели из дуба с небольшими полочками для размещения посуды из драгоценных металлов чередовались с изразцами геометрического рисунка. Средний ярус стены завершался полкой для керамической посуды, которая проходила по всему периметру столовой. Выше над изразцами шел фриз, состоявший из живописных картин, заключенных в дубовые рамы. Учитывая насыщенность интерьера деталями, Месмахер предложил среди сюжетных и декоративных картин лишь одно многофигурное изображение охоты. Оно дополнялось четырьмя небольшими натюрмортами со стаффажем, а также небольшими панно с фигурками амуров среди гирлянд. Здесь также большое внимание уделяется дверям, которые украшены дубовыми наличниками и деревянным картушем с монограммой «АА». Знакомство с фотографиями 1900 года и современным состоянием дворца показывает, что замысел архитектора был изменен. Вместо предложенной темы сюжетов Парадная столовая была украшена серией из десяти картин в духе голландских жанристов XVII века, исполненной Э. К. Липгартом.

Эрнест Карлович Липгарт был сыном богача-помещика и знаменитого коллекционера, барона Карла фон Липгарта, славившегося своей эрудицией. Художник был лишен покровительства отца, так как женился в Париже на натурщице против родительской воли.

А. Н. Бенуа вспоминал, что "баронская воспитанность проявлялась в его чрезвычайной готовности быть всем и каждому полезным, а также в том умении, с которым он «поддерживал конверсацию» на любую культурную тему. О живописи великих мастеров он говорил с неподдельным трепетом, отдавая предпочтение итальянцам — как «флорентийским кватрочентистам», так и художникам XVIII в. с Тьеполо — «его богом» во главе" [6, т. I–III, с. 581]. По приезде из Парижа в 1857 году он был очень популярен и завален заказами светских портретов. Не случайно он был представлен великому князю Алексею Александровичу и сразу получил заказ по созданию панно для вновь строящегося дворца, так как помимо портретов, Липгарт писал плафоны и стенные панно. Художник создал их в 1887 году сразу же после приезда из Парижа.

Представляется, что многофигурные стенные панно Липгарта значительно ухудшили и исказили замысел Месмахера. Центральную часть в интерьере Парадной столовой архитектор уделил многоярусному камину из резного мореного дуба в стиле Ренессанс. Вокруг топки камина удачно расположено майоликовое панно с изображением плодов, гирлянд, масок и декоративных ваз. Изразцы были исполнены в 1884 году В. Андре — супругой архитектора. Изразцы выполнялись в мастерской Центрального рисовального училища барона А. Л. Штиглица. Большая часть их была уже готова к осени 1883 года, о чем свидетельствует запись в дневнике А. А. Половцова, который осматривал их в стенах училища в ноябре этого года. Во втором ярусе камина скомпонованы два резных панно — "Иисус, превращающий воду в вино", и "Исцеление слепого", исполненные в 1883 г. А. Г. Адамсоном (сегодня панно сняты, стоят у стены). Обратимся к анализу предметов прикладного искусства, исполненных для меблировки Парадной столовой. Одним из самых дорогих изделий был парадный трехъярусный буфет из резного дуба. В описи имущества он оценен в 15 тыс. рублей. Как правило, в таких буфетах выставлялись самые ценные предметы прикладного искусства. Здесь же находился круглый раздвижной закусочный обеденный стол, тридцать шесть дубовых стульев, обитых тисненой кожей. Парадная столовая освещалась двумя бронзовыми люстрами в стиле петровского барокко. После обильной трапезы здесь можно было удобно разместиться на диване и банкетках, которые находились недалеко от белого рояля фирмы Беккер. Уютный полумрак создавали торшеры из лазурита с бронзой и многочисленные подсвечники. Сохранились рисунки буфета, сервировочного стола и стульев, в форме декора которых ощущается влияние как Ренессанса, так и барокко петровского времени.