Тамара Малинина - Дворец великого князя Алексея Александровича

Несмотря на наличие оппозиции, великий князь Алексей Александрович настоял на том, чтобы главный аванпорт России располагался именно в Либаве и тем самым поддержал точку зрения военных теоретиков Чихачева и Обручева. 12 августа 1893 года состоялась торжественная закладка Либавского коммерческого и военного порта. На церемонию прибыла императорская яхта "Полярная звезда" с императором Александром III и императрицей Марией Федоровной, а также членами Августейшей фамилии. По сему случаю был устроен смотр балтийского флота, в котором приняли участие шесть миноносцев «Виндава», «Нарва», «Котлин», «Моонзунд», «Гангаль», канонерские лодки «Грозящий» и «Отважный», минные крейсеры «Воевода» и «Посадник» и три яхты — «Славянка», «Царевна» и "Полярная звезда".

"По объезде линии судов Государь и царская фамилия пристали к павильону закладки. Здесь на пристани Их императорских величеств встретили министр путей сообщения, морские власти и контрагенты…, которые поднесли на блюде хлеб- соль Государю и букет из роскошных роз и орхидей Государыне… Государь, наследник-цесаревич и генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович были в морской форме, а великий князь Михаил Александрович в форме морского кадета" [10, 1893 г].

Порту в Либаве было присвоено имя императора Александра III. Как уже указывалось ранее, С. Ю. Витте считал решение базироваться в Либаве печальным событием, приведшим, по его мнению, к поискам выхода в открытое море на Дальнем Востоке и, в свою очередь, приведшим к захвату Порт-Артура и, впоследствии, к Цусиме.

Несмотря на негативное отношение С. Ю. Витте к некоторым решениям генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича, он всегда считал его человеком честным, благородным и прямым, в отличие от стремившегося занять его место великого князя Александра Михайловича, "который обратил бы все морское министерство в рассадник всевозможных интриг" [8, т. 2, с. 22].

В круг основных обязанностей генерал-адмирала входило участие в смотрах судов флота на различных рейдах, в маневрах, закладках новых судов и портов, открытии каналов. Он управлял деятельностью заводов Морского ведомства; был почетным членом многочисленных организаций. Назовем лишь некоторые из них: шеф морского кадетского корпуса, попечитель Морской офицерской библиотеки, член кораблестроительного и артиллерийского отделений Морского технического комитета, почетный член Общества для содействия русскому торговому мореходству, почетный член Николаевской Морской Академии и других организаций и обществ.

Кроме того, еженедельно генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович был обязан докладывать о делах своего ведомства императору Николаю II.

Князь Волконский в своих мемуарах зафиксировал яркую картину отъезда великого князя в Царское Село.

"В восемь часов утра я был на Царскосельском вокзале. Обычная картина нарядной суеты: мундиры, треуголки, белые перчатки, портфели, курьеры; одни люди спешащие, другие вытягивающиеся в струнку, третьи спокойно шествующие, отвечающие на поклоны. Нарядный, лоснящийся вагон. Поезд легко трогается. Перед окнами вагона в струнку курьеры, жандармы, железнодорожные служители: в поезде едет великий князь Алексей Александрович… По понедельникам в Царском Селе в девять часов утра бывал доклад генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича. После чего принимались находящиеся в Петербурге губернаторы" [11, т 1, с. 167].

Еще будучи молодым человеком, великий князь Алексей Александрович обязан был присутствовать на закладках портов, каналов, кораблей, императорских яхт.

Летом 1871 г. состоялся спуск на воду Императорской яхты «Держава», на которой присутствовал и великий князь Алексей Александрович.

"31 июля при полном солнечном освещении, Новая Голландия оживилась огромным наплывом публики, ожидавшей спуска яхты «Держава», построенной для морских путешествий Государя императора. Не только Новая Голландия, но и Английская набережная и Васильевский остров — все это кишело народом и оживлялось тысячами флагов, развевавшихся далеко кругом по воле свеженького, дувшего с моря ветра. Сотни лодочек, яликов, гичек реяли по Неве и только массивная фигура «Державы»… ожидала урочного часа. В назначенный срок прибыл государь с королем греческим, великими князьями, большой свитою и занял место на особой трибуне" [10, 1871, с. 119].