Михаил Вострышев - Москва и Россия в эпоху Петра I

Петр, экзаменуя, прохаживался по комнате. Пользуясь моментами, когда государь поворачивался к ним спиной, калмык старался помогать барину в ответах на поставленные вопросы. Это не укрылось от Петра.

– Ты зачем здесь? – спросил он калмыка.

– Я, всемилостивейший государь, имел смелость войти сюда с моим господином для поправления его в случае замешательств в ответах.

– Да разве ты что разумеешь?

– Я, ваше величество, был неотлучен от моего господина и старался воспользоваться преподаваемыми ему наставлениями.

Заинтересованный Петр стал испытывать калмыка и, к великому своему удовольствию, нашел его весьма сведущим в морском деле. После этого продолжился экзамен его господину, и, оказалось, что насколько слуга был сведущ, настолько барин – неуч.

Результатом этого экзамена было государево повеление, по которому слуга получил вольную с фамилией Калмыков и чин мичмана, а Спафариев определен матросом под команду Калмыкова с приказанием последнему, чтобы тот постарался научить своего бывшего господина всему, что сам так хорошо знал.

Калмыков в 1723 году был уже морским капитаном, а потом дослужился до контр-адмиральского чина.

Когда Петр Великий основал Петербург, то он часто совершал большие прогулки верхом и пешком, следя, как заселяются окрестности.

Окрестности заселялись даже скорее, чем сама столица. Лесу было много, рубить для строения лес было дозволено, и потому дома кругом столицы росли. Росли и постоялые дворы.

Однажды, припозднившись, Петр Великий зашел на постоялый двор и в углу заметил солдата одного из тех новых полков, которые еще не стояли в столице, а ютились в землянках под Петербургом.

Петр подошел к солдату.

– Что, служивый, засел в уголок?..

– А тебе что?

– Вот на!.. Спросить нельзя, уже и осерчал… Я к царю подойду и того спрошу, и тот так не окрысится…

– Не окрысится!.. Потому и не окрысится, что, как выпить захотел, спросил и пей… А я вот тут, в углу, сижу, знакомых поглядываю – хоть бы кто…

– Хочешь угощу?

– С чего так?.. Знакомый угостит, я выпью, потому завсегда, встретив, отгостить его можно…

– Сочтемся…

– Нет.

– Эй, выпьем! Все едино!..

– Пополам нечто… Да кому здесь тесак в заклад дать?

– Царский-то?

– Что ж, что царский… Выкуплю…

– А как смотр?

– Эка невидаль… Смотрины – не война, я деревянный изготовлю… У меня старая рукоять есть…

– Разве что…

– Вот только кому заложить?..

– Да давай я возьму…

– Возьмешь… Взять не устать. А где я тебя, у чертей на куличках, опосля искать буду?

– И то верно… Может, хозяин возьмет.

Поманили хозяина.

– Возьмешь половину денег, половину тесаком за водку?

– А ты когда тесак-то выкупишь?

– Дня через три возьму.

– Не врешь?

– Нечто же солдаты когда врут?

– Ну, смотри…

Хозяин взял деньги и тесак, добавил своими деньгами и послал на кружало за вином.

Принесли. Пьет царь с солдатом, о делах расспрашивает, о службе…

Солдат выпил, разговорился.

– Ну, а как царь тебя внезапно на смотр потребует?..

– А что так?.. Зачем я ему понадобился?

– Да не ты… А весь полк…

– А ну тебя!.. Что каркаешь…

– Да ведь может же случиться…

Смотрит солдат на незнакомца, незнакомец на солдата.

Солдата дрожь пробирает.

– А как на самом деле на смотре потребуют… Ведь жутко… Пойти, да хоть деревяшку-то в рукоять вделать, все покойнее…

Выпили на дорогу и разошлись.

Бежит солдат, спотыкается.

Словно его что подмывает. Голова кружится… Раза два он с берега к Неве сбегал, голову мочил. Дошел до землянки, к старой рукояти деревяшку приделал, успокоился, лег спать.

Только спит он и вдруг слышит барабанный грохот.

«Что такое? Сон, что ли?»

Нет, не сон… Вот его кто-то расталкивает.

Открывает глаза – шум, возня.

– Одевайтесь живо, через час царь приедет, смотр будет!

Солдатик вскочил ни жив, ни мертв.

Однако пришел в себя, облачился, надел деревянный тесак и думает: «Ведь не будет же тесаки царь осматривать».

Вывели солдат на полянку, выстроили, обошли «отцы-командиры», тесаки не осматривали.

«Ладно, – думает солдат, – теперь пронесет все благополучно».

И вдруг на дороге пыль.

Государь со свитою верхами.

Бьют встречу, кричат «ура», весело…

И вот он, батюшка, перед строем.

Солдатик смотрит: «Батюшки, на вчерашнего приятеля похож».

А государь пошел по рядам, здоровается.

Здоровается, а сам всматривается.