Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека

Однако дышать свежим деревенским воздухом домработнице пришлось недолго. В Горенки приехали сотрудники МУРа и увезли ее с собой. На Лидию Анисимовну сыщики возлагали большие надежды: домработница была единственной живой свидетельницей преступления. Сможет ли она опознать тех, кто убил хозяйку?

Свидетели и обвинители

Дело об убийстве актрисы Райх вел МУР. По подозрению было задержано и допрошено около 20 человек.

К сожалению, домработница Чарнецкая не оправдала надежд сыщиков. Она никого не запомнила — было темно, все произошло внезапно, в одно мгновение, среди глубокой ночи.

Дальнейшая судьба этой женщины теряется в потемках предположений. По версии помощника прокурора Москвы В. Рябова, занимавшегося проверкой письма Т. С. Есениной в 1988 году, домработницу Чарнецкую отправили в лагерь отбывать наказание, неизвестно за что ею полученное. Сама же Татьяна Сергеевна свидетельствует: Лидию Анисимовну продержали в тюрьме (наверное, все же в следственном изоляторе. — Н. З .) около двух месяцев. Вернулась измученная, ни о чем не рассказывала, через несколько дней уехала на родину в Витебск.

Допрашивали и Татьяну Сергеевну — в качестве свидетеля. В последний раз она видела мать за несколько часов до убийства, вечером 14 июля. На Петровке ей показали, судя по всему, орудие убийства — большой складной нож с кривым лезвием — и спросили, знаком ли он ей. «Нет», — ответила она. Эту штуку она и впрямь видела впервые.

В отношении мужа Татьяны Сергеевны и его старшего брата Ивана следствие сочло необходимым избрать в качестве меры пресечения арест и содержание под стражей. Устраивали очные ставки с домработницей Чарнецкой на предмет опознания в Иване Кутузове того самого человека, который выбежал ей навстречу и ударил острым предметом по голове. Мужа Татьяны Сергеевны не отпускали из-под стражи в течение четырех месяцев, подвергая строгим допросам.

Впрочем, перечисление всех допрошенных по этому делу заняло бы слишком много места. Поэтому ограничимся именами вышеназванных ближайших родственников, что свидетельствует об искреннем стремлении следствия докопаться до истины, и перейдем сразу к результатам. Они оказались нулевыми.

Последним, кто видел актрису в ту роковую ночь до прихода убийц, был все тот же таинственный молодой человек, зачастивший к ней с конца июня. Спустя некоторое время после того, как Татьяна Сергеевна покинула квартиру в Брюсовском переулке и поехала к себе в Горенки, к Зинаиде Николаевне снова пожаловал тот самый юноша. По свидетельству домработницы, он ушел из комнаты Райх не раньше чем в первом часу ночи. Татьяна Сергеевна тоже вспомнила — то ли в тот приезд, то ли раньше мать говорила, будто она попросила его продать свои золотые швейцарские часы и еще кое-какие вещи.

Однако молодой человек словно в воду канул. Он исчез бесследно вместе с ценностями, которые дала ему для продажи Зинаида Николаевна. Наводчик? Исполнитель? Организатор? Вполне вероятно, особенно если учесть, что преступник, нанесший удар по голове домработнице, не только превосходно ориентировался в квартире, несмотря на темноту, и знал, где входная дверь, но и что она мгновенно открывается благодаря французскому замку. Это обстоятельство утвердило муровцев в предположении, что без соучастия, сознательного или невольного, близких родственников дело не обошлось, отсюда и повышенное внимание ко всем, кто был вхож в квартиру.

Спустя полвека проверявшие это дело по поручению Политбюро эксперты нашли бытовую версию убийства весьма вероятной. Прошли десятилетия, улеглись страсти, появилась возможность взглянуть на трагедию беспристрастным, незаидеологизированным взглядом, и перед специалистами открылись изъяны тогдашнего слишком политизированного следствия. Хотя надо отдать должное муровцам, они и тогда не исключали, что в богатой квартире побывали грабители-дилетанты с улицы в надежде хорошенько поживиться, но непредвиденные обстоятельства помешали, потому и остались нетронутыми фамильные драгоценности, включая шкатулку с украшениями актрисы, о стоимости которых ходили легенды. Может, помешала не спавшая Зинаида Николаевна, ее отчаянное сопротивление, которого они никак не ожидали от женщины и потому вынуждены были пустить в ход нож; может, спугнула проснувшаяся домработница. А может, то и другое вместе.

И все же общая атмосфера жизни второй половины тридцатых годов — подозрительность, шпиономания, доносительство — несомненно, сказались на расследовании этого убийства. Сыщики ведь тоже живут по законам своего времени. А оно было непростое.