Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека

Бессмысленно и безнадежно мчаться к финишу, разрываясь на части, сразу по нескольким беговым дорожкам. А капитан команды требовал именно этого! В апреле 1985 года он поставил главную, приоритетную задачу — ускорение развития социально-экономической сферы. В мае — искоренение пьянства и алкоголизма. В июне — ускорение научно-технического прогресса. В августе приоритетным велено было считать развитие машиностроения. Через неделю — электроники, электротехники, биотехнологий. В сентябре из Западной Сибири приходит высочайшее повеление считать приоритетным комплексное развитие нефтяной и газовой промышленности этого региона. И это только за пять месяцев. А ведь были еще и 1986, и 1987 годы.

И на все нужны деньги, средства. А их нет. Машина экономики тяжела и неповоротлива, пока руль повернешь, колеса отваливаются.

— Михаил Сергеевич, товарищи члены Политбюро! — взывал молодой премьер Рыжков. — Надо же понимать невозможность исполнения всех своих обильных обещаний. Умоляю — оставьте на первое время, на пятилетку хотя бы два, ну три — но не больше — приоритетных направления. Нельзя же так. Отрезвление народа требует стабильной, нормальной экономики. Шараханьями все погубим. Вести одновременно все кампании невозможно.

Ответ был один: время требует поступков, а не разговоров.

Одним из первых, кто настоял на свертывании антиалкогольной кампании, народная молва называет Воротникова. Якобы в 1987 году он направил записку в Политбюро об ошибочности методов и средств, которыми пытались отучить людей пить. Его поддержал Рыжков. И на следующий, 1988 год удалось увеличить производство винно-водочной продукции. Но Лигачев с Соломенцевым и не думали сдаваться. После правительственного постановления об увеличении выпуска спиртного КПК привлек к ответственности большую группу руководителей — для острастки, чтобы другим неповадно было. Однако прежней напористости, остервенелости, о которой говорил Медведев, уже не было.

Свидетельств Воротникова по этому поводу нет. А вот экс-премьер поведал о подробностях заседания Политбюро газете «Чарка» (могли представить борцы за трезвость в 1985 году, что появится и такое издание?):

— Это было страшное Политбюро. Завелись по-дикому! Я сижу по одну сторону стола. Со мной Зайков, Воротников, Никонов, Горбачев. Егор и Соломенцев — напротив. И вот как-то получилось, что одна сторона бросилась на ту сторону. А та на нас бросилась. Я говорю: «Хватит! Я два года смотрел вам в зубы». Тогда Соломенцев подскакивает, а они с Егором вот так, крепко вместе. Соломенцев подскакивает, что-то пытается сказать. Я говорю: «Знаешь что? А ты сиди и молчи. Ты свою бочку выпил».

Соломенцев, может, и выпил, Рыжкову виднее. Но знающие люди утверждали: верхи отнюдь не показывали пример трезвости. Для кого же тогда работали спеццехи объединения «Кристалл»? И в самый пик борьбы как выпускали в Москве «Посольскую» и чудные ликеры, так и продолжали выпускать. Как дарил знаменитый совхоз-завод «Солнечная долина», что в Крыму, радость своими чудесными винами, от 16-летней выдержки «Мадеры» до «Черного доктора», так и продолжал дарить. Вы, уважаемые читатели, пробовали эти вина? То-то. Небось, и не слыхали даже.

— Подскакивает Никонов, Виктор, село: «А что вы орете, что орете! Бардак запустили! В стране все это провалилось с треском! Опозорились! Да надо… Надо немедленно кончать с этой…». Воротников поддерживает меня. Зайков — меня. Те двое: «Михаил Сергеевич, не принимай решения». Я говорю: «Михаил Сергеевич, хватит. Я вас и Политбюро пять раз просил, вы не хотели. Я вам официально: вы обязаны принять решение. Примете решение продолжать такие же фокусы — ставьте на голосование. Победите вы — будем продолжать. Нет — кончайте». И он, как увидел, что их остается человека три всего, заколебался, как всегда, и говорит: все, пусть сами решают, что угодно пусть делают… Я на второй день — как раз большой Совмин был — я сказал: хватит мучить народ. Мы со своим народом поступаем как с… подлецами. Поэтому с сегодняшнего дня кончается вся эта свистопляска. Давайте реальные цифры ставить и производить, как полагается…

И еще несколько слов Рыжкова о том заседании Политбюро, где Горбачев сказал — пусть Совмин решает…

— Вышли мы с Политбюро, никто не смотрит друг на друга. Мне-то легче: я спустился на второй этаж, и все. А им-то к машинам нужно идти. Они все идут, подальше друг от друга… Это было ужасно.

По привычке мы еще смеемся над антиалкогольной кампанией 1985–1987 годов, но то, что происходит сейчас, заставляет содрогнуться. Откат 1987 года был таким разрушительным, что еще неизвестно, что принесло больше вреда: свертывание антиалкогольной борьбы или ее накат, в адрес которого произнесено столько недобрых слов и даже проклятий.