Александр Зданович - Свои и чужие - интриги разведки

Именно такой опытный чекист и нужен был в Германии. Согласно данным, приведенным в «Очерках истории российской внешней разведки», личный состав резидентуры составлял уже 8 человек. Количество агентов только по Берлину — 39. За 1927 год из резидентуры в Москву поступило 4947 информационных материалов и из них 626 касались исключительно белогвардейской эмиграции.

Наиболее ценными источниками среди обитателей «русского Берлина», были бывшие офицеры, значившиеся под номерами A/1, A/2 и A/3.

К сожалению, о работе первых двух еще не пришло время рассказать. Что же касается последнего, то мы уже упоминали о нем — это Николай Николаевич Крошко-Кейт. Завербовали его еще в 1922 году в Варшаве, а затем передали на связь в берлинскую резидентуру.

Именно A/З внедрился в окружение Владимира Орлова и к моменту приезда Доктора уже несколько лет давал подробные сведения о врангелевском разведчике. О своей работе агент А/3 рассказал позднее в воспоминаниях. Выдержки из них, на наш взгляд, стоит здесь привести.

«Под предлогом установления контактов я познакомился сначала с полковником Кольбергом, а затем и с Орловым, который знал обо мне как об одном из руководителей «Братства белого креста» и о моих связях в Советском Союзе через Польшу. Поэтому Орлов охотно пошел на знакомство со мной. Начались встречи, беседы о совместной борьбе с большевиками, о связях «по ту сторону». Последние больше всего интересовали Орлова. (…)

Постепенно я начал входить в доверие к Орлову, но к своей фабрике фальшивок он меня долго не подпускал. Для этого потребовалось приложить усилия. Это был не недоверчивый аристократ лейтенант Павлов, не болтун Брешко-Брешковский, не «министр» Гучков, от которого выуживал интересующую нашу разведку информацию, не восторженный секретарь «блюстителя престола» Казым-Бек, а умный и хитрый разведчик, бывший следователь по особо важным делам…

Мои связи с «Братством русской правды» и Орловым постепенно укреплялись, я стал получать все более и более обширную информацию о его деятельности и связях с берлинским Полицай-президиумом и разведкой рейхсвера майорами Лизером и Рау, Бартельсом из Полицей-Президиума и Зивертом из рейхскомиссариата общественного порядка и безопасности, а также о его финляндских связях. Однако к своей фабрике фальшивок Орлов меня все еще не допускал…

На одной из встреч на квартире Орлова, изрядно выпив, он утерял свою обычную осторожность, начал хвалиться своими связями. Орлов заявил, что деятельность агентов ОГПУ в Берлине находится под наблюдением полиции и разведки рейхсвера и что ему предоставлена возможность знакомиться с этими материалами, и, в частности, он знает, кто сейчас является резидентом ОГПУ в Берлине. Я подзадорил Орлова, выразив свои сомнения. Тогда он заявил, что покажет мне кое-что и это рассеет мои сомнения. Можно представить себе мое удивление и беспокойство, когда Орлов показал мне фотокарточку товарища Михаила и заявил, что это Червяков — секретарь советского Полпредства и резидент ОГПУ. Из дальнейших разговоров я понял, что многого Орлов не знает и, во всяком случае, я не расшифрован, иначе Орлов не стал бы мне об этом рассказывать. В дальнейшем я выяснил, что Полицей-Президиум снабжает Орлова фотокарточками и данными на всех ответственных сотрудников берлинского Полпредства и торгпредства, официально регистрируемых в германском министерстве иностранных дел и Полицей-Президиуме.

На следующий же день я срочно по условленному паролю позвонил в Полпредство, вызвал своего товарища Михаила на внеочередную встречу. По тому, что я не подошел к нему, товарищ Михаил понял, что произошло что-то серьезное. Мы долго колесили по городу и, наконец, запутав следы, встретились. Я рассказал ему о том, что слышал от Орлова. Вскоре, в связи с явным провалом, Михаил был отозван в Москву…»

К 1927 году Крошко настолько завоевал доверие Орлова, что последний стал оставлять его одного в своей квартире, разрешать пользоваться добытой информацией.

Поэтому резидент Гольденштейн дал следующие указания своим сотрудникам Игорю Лебединскому (оперативный псевдоним Игорь) и Дмитрию Смирнову (фамилия по прикрытию Козловский): провести обстоятельную встречу с агентом A/З и поручить ему снять слепки с ключей от квартиры Орлова, шкафов и сейфа, где хранились важные для чекистов материалы.

Агент сработал как всегда отлично. Дождавшись очередного отъезда Орлова к жене в Макленбургское имение, он открыл изготовленными в резидентуре ключами все хранилища с бумагами и изъял все, что могло уличить хозяина дома в изготовлении фальшивок. Среди доставленных к Доктору материалов имелись заготовки писем, изобличающих американских сенаторов Уильяма Бора и Джорджа Нарриса в получении денег от советского правительства.