Александр Зданович - Свои и чужие - интриги разведки

К сожалению, реалии — и тогда, и сегодня — таковы, что тем, кто темными путями наживает баснословные состояния, и их «информационным прикрывателям» иногда удается задуманный план и общественность вводится в заблуждение на более или менее долгое время.

Классическим историческим примером тому и может служить настойчивая работа комиссии генерала Батюшина. Читатель без особого труда сможет провести параллели с событиями дней нынешних, с действиями так называемых олигархов.

В годы Первой мировой войны со всем основанием таковыми можно было считать банкира Дмитрия Рубинштейна, сахарозаводчиков Абрама Доброго, Израиля Бабушкина, Авеля Гопнера и некоторых других лиц, попавших в поле зрения контрразведки и прокуратуры.

На них и сосредоточила свое внимание комиссия, в состав которой по приглашению Батюшина вошли: заехавший в Петроград после излечения в Киевском госпитале Владимир Орлов, помощник военного прокурора Петроградского военного окружного суда, автор книги «Немецкое шпионство» Александр Семенович Резанов, товарищ прокурора Варшавской судебной палаты Василий Дмитриевич Жижин, судебный следователь по особо важным делам Петр Николаевич Матвеев и еще ряд опытных сотрудников.

Конечно, как и в любом коллективе, не обошлось без так называемого болота, то есть людей, которым все равно кому служить, лишь бы платили деньги. Хороших кадров всегда не хватает, особенно в условиях войны. Батюшину просто некуда было деваться.

Напомним, что поводом к созданию комиссии явилась информация контрразведки о подозрительных банковских операциях Дмитрия Рубинштейна, которые могли нанести ущерб обороноспособности страны.

И вот в июне 1916 года в Петрограде на дверях дома № 90 на Фонтанке появилась написанная от руки на белом листе бумаги вывеска: «Комиссия генерала Батюшина». Как зачастую бывает и сейчас, денег на оборудование помещения не дали. Вот как описывает «апартаменты» оперативников и следователей один из приходивших на допрос свидетелей: «С большим трудом поднялся я по грязной лестнице, пахнущей кошками, на третий этаж, нашел нужную дверь… Открыв дверь, вошел в приемную (полутемную переднюю). Единственным предметом мебели тут был грязный топчан, служивший лежанкой для находившегося здесь же жандарма… За простым столом, заменявшим письменный, сидел генерал Батюшин».

Примерно так же, как с помещением, обстояло дело с транспортом, связью, командировочными расходами. Но несмотря на суровые условия бытия, комиссия взялась за дело.

Удалось, в частности, подтвердить, что Рубинштейн переводил крупные суммы через скандинавские страны в воюющую с Россией Германию. Он руководствовался принципом — «война войной, а бизнес страдать не должен». В итоге с санкции генерала Алексеева банкира арестовали и препроводили в Псковскую тюрьму.

Другое крупное расследование началось осенью 1916 года. В литературе оно известно как «дело сахарозаводчиков».

Поводом к нему послужили возникшие в тылу и на фронте перебои с поставками сахара. Отсутствие на прилавках сахара и резко подскочившая цена на него вызвали сильнейшее недовольство населения, в том числе и рабочих оборонных предприятий. Назревали забастовки.

Появилась информация о том, что часть произведенного сахара нелегально переправляется за границу. С группой сотрудников, включая и Владимира Орлова, Батюшин выехал в Киев — центр сахарной промышленности, где были проведены обыски в правлениях некоторых сахарных фирм, изъята для дальнейшего изучения необходимая документация. Первичный осмотр показал, что нужные бумаги могут быть в столице, в конторе Всероссийского общества сахарозаводчиков. Орлов срочно возвращается в Петроград и проводит неотложные следственные действия. Нити потянулись на Кавказ, и следователь уже в Тифлисе. Он выяснил следующие обстоятельства, которые описал в своих воспоминаниях бывший в то время генерал-квартирмейстером Ставки Александр Сергеевич Лукомский: «Во время войны курс нашего рубля в Персии катастрофически падал. Единственной действенной мерой, чтобы его поднять, казалось, является отправка в пределы Персии достаточного количества сахара. Сахар было разрешено отправить нескольким сахарозаводчикам Юго-Западного края…, но это нисколько не изменило курса нашего рубля. При расследовании этого вопроса получили данные, что сахар через таможни в Персии прошел в сравнительно незначительном количестве, а остальной сахар куда-то исчез.