Екатерина Гончаренко - Гиль [Из истории низового сопротивления в России]

Первое крупное народное восстание вспыхнуло в Суздальской земле. Оно было направлено против местной общественной верхушки — «старой чади». На заре русской истории почти вся территория Суздальской земли была покрыта дремучим лесом. Он тянулся сплошным массивом, тая в себе многочисленные реки, ручьи, озера, болота. Лишь кое-где по Оке и в Ополье (край, лежащий между Владимиром, Юрьевом-Польским и Переяславлем-Залесским) лежали безлесные пространства — поля, отроги далеких степей.

Самыми древними городами края были Суздаль и Ростов, где сидело «старое» боярство.

Поводом к восстанию послужил голод, охвативший в 1024 г. Суздальскую землю и вызвавший в ней «мятеж велик». Древняя русская летопись «Повесть временных лет» сообщает, что простой народ стал избивать «старую чадь», т. е. местную богатую знать, спрятавшую запасы хлеба, и что это восстание сельского люда возглавили волхвы — жрецы старой, дохристианской религии.

Очевидно, голод явился лишь видимым поводом к восстанию. Дело в том, что самый голод был вызван не только неурожаем.

Летопись говорит о том, что голод в этом году охватил далеко не все слои населения Суздальской земли. «Старая чадь» не голодала, она держала в своих руках запасы хлеба — «гобино». В древнерусском языке это слово означало урожай злаков и плодов вообще, но чаще всего этот термин применялся к урожаю зерновых хлебов. Летописец подчеркивает то обстоятельство, что от голода, постигшего Суздальскую землю в 1024 г., страдала только «простая чадь». «Старая чадь», очевидно, пользовалась народным бедствием: прибрав к рукам хлеб и ссужая его голодающим, она закабаляла окрестный люд, подчиняла его себе, заставляла работать на себя в своем феодальном хозяйстве. Вот эта феодальная эксплуатация и была основной причиной «мятежа великого и голода по всей той стране», о чем говорит «Повесть временных лет» под 1024 г.

Восстание смердов Суздальской земли против «старой чади» заставило всполошиться господствующую феодальную верхушку Не голод, а именно «мятеж велик» вынудил князя Ярослава Мудрого, находившегося тогда в Новгороде, все внимание уделить событиям в Суздальской земле. Вот почему Ярослав со своим войском направляется не в Чернигов, где в это время сел на княжеский стол его соперник и конкурент Мстислав, а в Суздальскую землю, где появились «волхвы лживые», поднявшие восстание «простой чади» по селам.

Придя в Суздальский край, Ярослав захватил волхвов, одних казнил, а других отправил в изгнание.

Чем объяснить то, что первые древнерусские восстания выступают перед нами как движения волхвов? Длительное господство первобытно-родовых культов, упорно сопротивлявшихся особенно здесь, на северо-востоке, силой меча внедряемому христианству, распространение волхованья, столь характерного главным образом для северных земель Руси, и, наконец, особенности самой структуры общинной организации были причиной того, что первые восстания зависимого или полузависимого сельского люда против феодалов принимают форму восстаний волхвов. Волхв — представитель старой, привычной религии, религии первобытно-общинных времен. Он сам вышел из общины, он близок сельскому люду, он сам часто смерд. В представлении сельского люда волхв ассоциируется со свободным состоянием, с отсутствием княжеских данщиков, вирников и прочих княжеских «мужей». Когда был волхв, не было ни даней, ни повоза, ни вир, земля была у общинников, их собственностью были угодья, поля, нивы, урожаи и леса. Справляли старые праздники, придерживались стародедовских обычаев, молились старым богам. Теперь не только в княжеских горницах и гридницах, но и по всей Руси волхва вытеснял священник.

Дани и поборы, виры и повоз, появление на общинных Землях новых хозяев — бояр и монастырей, экспроприация общинных угодий и земель, закабаление со стороны местной «старой чади», введение христианства и возникновение на месте капищ и священных рощ церквей, а вместо волхвов — священников — все это по вполне понятным обстоятельствам в представлении люда далеких северо-восточных сел сливалось воедино, в нечто несущее конец их привычному общинному быту.

Движения смердов, руководимых волхвами, сложны. Различны цели восставших смердов и волхвов. Смерды борются с феодализацией, неотвратимо надвигающейся на них. Для них восстание против «старой чади» и князя с его «мужами» есть не что иное, как борьба с укрепляющимся феодализмом. Для волхвов — это борьба за реставрацию старого быта, за сохранение старой, доклассовой религии, а вместе с ней и того положения, которое они раньше занимали в обществе. Волхв — осколок отживающего мира, сторонник отмирающих старых порядков. Он зовет назад, его цели реакционны. Смерды еще прислушиваются к голосу волхва. Авторитет его еще высок. Как и позднее, религиозные мотивы играют большую роль в борьбе сельского люда с феодалами. Когда волхв призывает смерда выступить против христианства, борьба с христианской церковью перерастает в выступление против князя и бояр, и наоборот. Тесный союз господствующего класса с церковью создает подобную специфику первых антифеодальных движений. Феодализация и христианизация совпадали по времени.