Юлия Кантор - Война и мир Михаила Тухачевского

Операции или бой они признавали лишь постольку, по скольку участие в них отряда было обеспечено всевозможными удобствами и безопасностью.

Ни о какой серьезной дисциплине не было и речи. Эти отряды, вылезая из вагонов, непосредственно и смело вступали в бой, но слабая дисциплина и невыдержанность делали то, что при малейшей неудаче или даже при одном случае эти отряды бросались в эшелоны и сплошной эшелонной «кишкой» удирали иногда по несколько сот верст (например, от Сызрани до Пензы). Ни о какой отчетности или внутреннем порядке не было и речи. Были и такие части (особенно некоторые бронепоезда и бронеотряды), которые нашему командованию приходилось бояться чуть ли не так же, как и противника. Такова была та тяжелая обстановка, в которой пришлось работать весной и летом 1918 года»6.

Через несколько дней Тухачевский прибыл в Симбирск, где отдал первый приказ — обращение к красноармейцам, «преамбулу», определившую его первые шаги в новой должности: «Напрячь все силы, чтобы раздавить контрреволюцию»7.

В 1–ю армию должны были объединиться части в районе Инза — Сызрань — Симбирск — Самара. Комиссаром стал Валериан Куйбышев (он прибыл на Восточный фронт по решению ЦК РКП(б) для политического укрепления — в составе группы из 200 коммунистов).

Уже в начале июля Тухачевскому удалось сформировать первые советские регулярные дивизии — Пензенскую, Инзенскую и Симбирскую. (Все они, особенно Симбирская — вошедшая в советскую историческую литературу как «Железная» под командованием Гая, — прославились на фронтах Гражданской войны своей стойкостью, боеспособностью и жестокостью.) Тухачевский декларировал:

«Я знаю настроения офицерства. Среди него есть отъявленные белогвардейцы. Но есть и искренне любящие свой народ, родину.

Надо помочь им пойти с народом, а не против него»8.

Вопрос об использовании военспецов из царской армии дискутировался партийной верхушкой большевиков крайне жестко. С одной стороны, большевистские идеологи небезосновательно полагали: как бы критично ни относилось царское офицерство к разлагавшемуся к началу XX века самодержавию, но, веками воспитывавшееся в монархическом духе, вряд ли оно добровольно и станет искренне служить режиму плебса, пришедшему к власти путем переворота. С другой стороны, было не менее очевидным, что создать боеспособную армию на голом энтузиазме наэлектризованной агитаторами толпы невозможно. Тем более, что этот энтузиазм стремительно спадал.

В период гражданской войны большинство кадровых офицеров поддержало белых:

«60 тыс. — у Деникина, 30 тыс. — у Колчака, более 10 тыс. — в других белогвардейских армиях. В добровольческий период Красной Армии в нее вступило 8 тыс.»9.

Причем к красным добровольно шли в основном офицеры в чине от прапорщика до капитана, к белым — представители всей армейской вертикали — от поручиков до генералов.

Советской власти нужны были штыки, этим штыкам — командиры, и во время острейшего кризиса 1918 года Ленин вынужденно принял решение об использовании «буржуазных военных» для нужд защиты революции:

«Если ставить вопрос в том смысле, чтобы мы только руками чистых коммунистов, а не с помощью буржуазных специалистов построили коммунизм, то это — мысль ребяческая… Без наследия капиталистической культуры нам социализма не построить.

Не из чего строить коммунизм, кроме как из того, что нам оставил капитализм»10.

С лета 1918 года большевикам, несмотря на крайнюю антипатию к бывшим офицерам, пришлось перейти к их мобилизации в массовом порядке. Условия для этого были самые благоприятные, ибо в крупных городах, находившихся под контролем красных, появилось множество офицеров, вернувшихся к своим семьям.

Принятие на учет военспецов последовало по приказу наркома по военным и морским делам Л. Д. Троцкого (№ 324 от 7 мая 1918 года). В Москве, по сообщению «Известий ВЦИК», на 15 июня 1918 года было зареги стрировано около 30 тысяч офицеров (в том числе 2500 кадровых), 2/3 которых принадлежали к артиллерии и другим специальным войскам11.

Для укомплектования войск Восточного фронта командным составом Тухачевский и глава симбирских коммунистов И. М. Варейкис издали приказ о мобилизации офицеров бывшей царской армии. Он был опубликован 4 июля 1918 года и с этого же момента вступал в силу.

«Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика переживает тяжелые дни. Долг каждого русского гражданина — взяться за оружие. Для создания боеспособной армии необходимы опытные руководители, а потому приказываю всем бывшим офицерам, проживающим в Симбирской губернии, немедленно стать под Красные знамена вверенной мне армии. Сегодня, 4 сего июля, офицерам, проживающим в городе Симбирске, прибыть к 12 часам в здание кадетского корпуса ко мне.