Юлия Кантор - Война и мир Михаила Тухачевского

Позднее успех в создании организованной армии восставших не мог не признать и сам Тухачевский:

«Антоновские армии в Тамбовской губернии были чисто милиционными организмами. Там полки формировались известными волостями, которые комплектовали их людьми и лошадьми и снабжали их всеми видами довольствия. В этой крепкой органической связи, существовавшей между полками и их территориальными округами, и заключалась вся сила Антоновщины»14.

Антоновцами был создан Главный оперативный штаб партизанских армий Тамбовского края, состоявший из пяти человек, избранных тайным голосованием. Возглавил его Антонов. Он ставил перед своими вооруженными отрядами многочисленные военно–политические задачи. В частности, инструкции предписывали создание конных отрядов внутренней охраны, наблюдение за передвижением частей Красной армии, борьбу со шпионами, пресечение дезертирства из партизанских отрядов, ведение пропаганды среди красноармейцевотпускников о невозвращении в свои части15.

У антоновцев была и отличная разведка. При каждой части существовала пулеметная команда, специальный палач и даже политический и агитационный отделы.

Крестьянский бунт в Тамбовской губернии, начавшийся в августе 1920–го, продолжался почти год. Организующим его ядром стал «Союз трудового крестьянства»

(СТК), представивший программные требования восставших.

Первые СТК в Тамбовской губернии появились осенью 1920 года.

Для руководства повстанцами был сформирован Тамбовский губернский комитет антоновского СТК, состоявший из трех членов: Плужникова («Батько»), Ишина и Шамова.

«Первый из них был активистом крестьянского движения 1909 г. в Каменке, политкаторжанином. Второй с 1907 г. находился под наблюдением жандармов как видный деятель кирсановских эсеров, имевший отношение к Поволжскому комитету ПСР. Примерно с 1908—1909 гг. он был связан с А. С. Антоновым и, вероятно, тамбовской группой «независимых» социалистов–революционеров»16.

Наиболее активным и авторитетным руководителем среди повстанцев был Плужников. За его подписью шла вся документация. При губернском комитете «имелся агитационный отдел… Вся агитационно–пропагандистская продукция штабов партизанских армий подлежала предварительному просмотру и утверждению этим отделом»17.

В прямом подчинении губернскому комитету находились уездные (укомы). Состоявший из членов укома суд, имевшийся в каждом уезде Тамбовской губернии, рассле довал дела по обвинению исключительно гражданских лиц в уголовных преступлениях, а также заподозренных «в коммунизме».

Антоновский СТК провозглашал немедленную бескомпромиссную войну с большевиками–насильниками, что означало дальнейшую абсолютизацию террора как тактического средства, которому Антонов и многие из его окружения были привержены с начала своей революционной деятельности. В начале 1920–х годов эти установки могли опереться на готовность крестьянства, придавленного «диктатурой пролетариата», к решительному боевому протесту. В программе повстанческого союза были четко сформулированы его стратегические цели.

«На первое место выдвигались две самые популярные среди крестьянских масс задачи: ликвидация деления властями граждан на классы (именно классовая политика большевиков вызывала широкий протест в деревне) и немедленное прекращение Гражданской войны и установление мирной жизни»18.

Кроме того, СТК декларировал следующие цели: свободу слова, печати, совести, союзов и собраний, проведение в жизнь закона о социализации земли, частичную денационализацию фабрик и заводов, допущение русского и иностранного капитала для восстановления хозяйственной и экономической жизни страны, немедленное восстановление политических и торгово–экономических сношений с иностранными государствами, право наций на самоопределение и обязательное всеобщее обучение грамоте.

Тухачевский иронизировал по поводу содержания политической программы антоновцев:

«Государственная власть в Тамбовщине осуществлялась так называемым «Союзом трудового крестьянства», под фирмой которого эсэровская партия осуществляла свою диктатуру. Была создана своеобразная конституция, с лихвой удовлетворявшая мелкобуржуазные похоти»19.

Итак, права и свободы граждан объявлены мелкобуржуазными похотями. Будь эта статья написана в начале 1930–х годов, подобные дефиниции можно было бы объяснить данью уже укрепившему сталинскому тоталитаризму. Но про цитированный фрагмент — из начала 1920–х, соответственно, с большой долей вероятности его следует трактовать как свидетельство истинных взглядов автора.