Екатерина Моноусова - История Крестовых походов

…А про поражение в Грюнвальдской битве в Германии помнят и до сих пор. А когда в 1914 году, во время Первой мировой, немецкая армия снова сражалась под Танненбергом — на этот раз с одними лишь русскими, — маршал Ван Гинденбург заявил генералу Людендорфу, что это их последний шанс взять реванш за 1410 год. Пять сотен лет спустя немцы отомстили за свой позор. Цифры бесстрастны: свыше 90 тысяч русских попали в плен, около 30 тысяч были убиты или ранены. Командующий армией генерал Самсонов покончил собой во время отступления. Что ж — возможно, нечто подобное сделал бы в свое время и великий магистр тевтонцев, не настигни его на поле боя карающая рука.

…Среди тех, кто воевал на Грюнвальдском поле в составе союзной армии, был никому не известный рыцарь, слепой на один глаз. Кто бы мог подумать, что столетия спустя его конная статуя станет одним из символов Праги, а сам он будет «по праву считаться самым выдающимся военным талантом в чешской истории»! Этого рыцаря звали Ян Жижка.

Когда национальное телевидение несколько лет назад объявило зрительское голосование под девизом «Величайший из чехов», он занял в рейтинге знаменитостей почетное пятое место, опередив даже Карела Чапека и Яна Гуса. Впрочем, без одного Яна, скорее всего, не было бы и другого. Ведь именно Гус дал свое имя так называемым «гуситским войнам», признанным большинством историков как последний крестовый поход.

…Новый ректор Пражского университета был вольнодумцем. «Верный христианин, ищи правду, слушай голос правды, учись правде, люби правду, говори правду, держись правды и защищай правду до смерти», — к этому профессор-проповедник призывал своих прихожан. Обожающие его студенты жарко спорили об отделении церкви от государства, о стяжательстве духовенства, о затянувшейся немецкой «экспансии» в духовную жизнь страны… Надо сказать, что кризис католицизма к концу XIV века достиг апогея. Двоепапство уже не казалось злом — теперь на Святой престол претендовали одновременно три папы! Были придуманы индульгенции — отныне грехи отпускались за деньги. Гус клеймил эти странные нововведения на родном чешском языке. Что такое церковь? Это не ее служители, погрязшие в разврате, — а некое высшее мистическое тело, состоящее из всех прихожан, говорил он. Как ни странно, крамольными мыслями проникся и тогдашний монарх Вацлав IV, принявший беспрецедентное по тем временам решение: отныне на университетских выборах голос чеха был равен трем голосам студентов других национальностей.

Оскорбленные немецкие профессора отбыли в Германию. Дальше — больше, и вот уже папу римского, пытавшегося вступиться за них, клеймят как антихриста. Его святейшество не остался в долгу. Церковный собор, наскоро созванный в германском городе Констанце, принял решение: мятежного профессора сжечь. На предложение отречься от своих убеждений Гус не ответил отказом. На костер он взошел в колпаке шута с надписью «Еретик» — в подобном виде принял когда-то мученическую смерть последний великий магистр ордена тамплиеров, прах которого был развеян над Сеной… Что касается Гуса, то его обугленное тело для верности расчленили, кости перемололи и закопали. А сердце проткнули колом и сожгли отдельно — так в нынешних фильмах о Средневековье обычно поступают с вампирами. Но в памяти современников Ян Гус остался отнюдь не «графом Дракулой», а святым, чьим заветам они с готовностью продолжали служить, придав новому учению самое радикальное толкование.

22 июля 1419 года в столице началось восстание. Новоместскую ратушу, служившую одновременно и пражской Бастилией, окружила разъяренная толпа. Свободу собратьям-гуситам! Члены магистрата отказались отпереть засовы — и были немедленно выброшены из окон прямо на копья восставших. Историки назовут это событие «Первой дефенестрацией», то есть «Первым швырянием из окна». Хроника сообщает: «…А Ян Жижка, слуга и приближенный короля Вацлава, был при этом выбрасывании и неслыханном убийстве…»

Легенда гласит, что мать произвела его на свет во время страшной бури прямо под огромным дубом. «Ян Жижка из Троцнова, слепец недоброй памяти, здесь народился» — такая надпись была сделана в небольшой часовне, стоявшей на этом месте. Разумеется, часовня была католической — у правоверных католиков не было оснований хранить добрую память о еретике. Говорят, до того, как стать еретиком, он был разбойником. В те времена немало лихих банд промышляло на дорогах королевства. В судебной книге князей из Рожмберка за 1406 год можно прочитать: «…А о Жижке Ян Голый говорил, что Жижка, некий Йиндржих и брат Жижки взяли рыбу и другой груз из обоза… А Матей у купцов отобрал деньги, а Жижка убил одного из слуг». В 1409 году жителям города Ческе-Будейовице удалось поймать и повесить многих налетчиков. Жижке помог уйти от виселицы сам король Вацлав. Почему — никому не известно. Именно после этого счастливого избавления одноглазый Ян (говорят, первый глаз он потерял еще в детстве) уезжает в Польшу, чтобы участвовать в битве при Грюнвальде. А разгромив тевтонцев и вернувшись на родину, Жижка начинает придворную карьеру в свите супруги Вацлава IV — Софии. Каким ветром занесло его к Новоместской ратуше, неизвестно, но, судя по всему, он был одним из лидеров восстания, ибо в скором времени его назначают предводителем пражского войска.