Нина Молева - Тайны земли Московской

И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайте, братья, скольких воевод нет, скольких служилых людей». Говорит боярин московский, именем Михаил Александрович, а был он в полку у Микулы Васильевича, счетчик был гораздый: «Нет у нас, государь, сорока бояр московских, да двенадцати князей белозерских, да тринадцати бояр — посадников новгородских, да пятидесяти бояр Новогорода Нижнего, да сорока бояр серпуховских, да двадцати бояр переяславских, да двадцати пяти бояр костромских, да тридцати пяти бояр владимирских, да пятидесяти бояр суздальских, да сорока бояр муромских, да тридцати трех бояр ростовских, да двадцати бояр дмитровских, да семидесяти бояр можайских, да шестидесяти бояр звенигородских, да пятнадцати бояр угличских, да двадцати бояр галичских, а младшим дружинникам и счета нет; но только знаем: погибло у нас дружины всей двести пятьдесят тысяч и три тысячи, а осталось у нас дружины пятьдесят тысяч…»

Потомки станут спорить: всего двести тысяч полегло с обеих сторон — русской и татарской. Всего! Что им до «гораздого счетчика» — лучше, чтобы победа досталась более дешевой ценой. А современники будут все так же скорбно повествовать, что понадобилось пятидесяти тысячам наших воинов больше недели, чтобы погрести своих павших, да и то еле управились.

И всего два года, чтобы снова испытать на себе силу татарского воинства. И русского предательства — все того же суздальского семейства.

Пусть умер на обратном пути с великой сечи сам Мамай. Ни мира, ни тишины ничто Москве не принесло. Извечный соперник Мамая, хан Белой Орды Тохтамыш, тут же прислал своих послов с сильным войском требовать обычной дани. И победитель Куликова поля принял все их условия. Не мог не принять, еще не зная, что приехали послы для отвода глаз, что готовит Тохтамыш поход на всю Русскую землю, что княжеский тесть отправит к нему двух своих сыновей в качестве союзников, а князь Олег Рязанский выдаст хану все броды на Оке, лишь бы обошло татарское войско стороной Рязанскую землю.

А когда узнал, никого из удельных князей не смог собрать под своими стягами. Напуганные мамаевым побоищем, не захотели они воевать. Дмитрию Донскому пришлось бежать с семьей в Кострому, предоставив Москве самой решать свою судьбу.

Москва была охвачена ужасом. Одни хотели бежать из города, другие его защищать. На помощь защитникам пришел литовский князь Остей, внук Ольгерда. Тохтамыш готов был отступить, если бы не предательство сыновей суздальского князя. Это они, Василий и Семен Дмитриевичи, родные братья великой княгини, уговорили москвичей. Убедили, что воевать Тохтамыш собирается только с великим князем, а с них возьмет лишь самую легкую дань. Что хан всего-то «хочет град сей увидеть, а вам всем дает мир и любовь».

Кремлевские ворота растворились. Первым был зверски убит князь Остей, а дальше…

И до той поры, прежде, была Москва для всех градом великим, градом чудным, градом многолюдным, в нем было множество народа, в нем было множество господ, в нем было множество всякого богатства, и в один час изменился облик его… И не на что было смотреть, была разве только земля, и пыль, и прах, и пепел, и много трупов мертвых лежало, и святые церкви стояли разорены, словно осиротевшие, словно овдовевшие…

Вернувшемуся в Москву Дмитрию Донскому оставалось только раскошеливаться на погребения. За 80 преданных земле мертвецов платили один рубль. Всего пошло из казны триста рублей. Иначе — двадцать четыре тысячи мирных москвичей, не державших в руках оружия.

Все приходилось делать сразу. Согласиться на новую, тяжелейшую дань Орде, которой татары требовали «от всякого без послабления». По полтине с каждой деревни. И еще от князя — золотом.

Добиваться приезда ханского посла с пожалованьем — милостивым разрешением начать заново отстраивать город. Свою столицу.

Отправлять собственного первенца, княжича Василия Дмитриевича, в ту же Орду — «тягаться с князем Михаилом Тверским о великом княжении». Уговаривать. Улещать. Сыпать дорогими подарками. Подкупать ханских советников и любимцев.

И три года ждать возвращения сына, ставшего татарским заложником. Спасибо, сумел Василий Дмитриевич изловчиться, бежать из Орды и кружными дорогами добраться до Москвы.