Станислав Ауски - Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии.

На следующий день, 15-го ноября 1944 г., в 10.00 часов, специальный поезд Власова покинул Прагу. Блеск и успех одного дня не могли изменить ощущения, что время работает против его намерений. Власов уезжал из Праги с тягостным сознанием этой действительности. Правда, ему удалось найти путь к сотрудничеству с представителями национальных и политических группировок — в составе Исполнительного комитета были казаки, украинцы, представители политических групп с левой ориентацией, — правда, сам он, считал Комитет лишь временным орудием борьбы и не верил в его долгое существование. Но, все-таки, в ноябре 1944 года положение дел еще не было столь безнадежным. В окружении генерала Власова считали, что развал всех немецких фронтов произойдет осенью следующего года. Таким образом, у них был почти год для организации армии и сохранении ее для будущего. И Власов, и его окружение, верили, что единственным фактором, который может оказать влияние на будущее, является национальная русская армия. [21]На это они хотели направить все свои устремления ближайших месяцев, и с этой целью генерал Власов ехал в Берлин, где 18-го ноября выступил с речью на собрании делегатов от рабочих и военнопленных лагерей. Там он снова подчеркнул значение идеи борьбы за независимую Россию, освобожденную от советского гнета. В Берлине он также встретился с представителями православной церкви за рубежом, и получил от них благословение.

После провозглашения Пражского Манифеста, популярность генерала Власова возросла не только в русских кругах, но и среди других национальных групп, которых объединял лишь их антикоммунизм.

С предложением войти в подчинение генералу Власову прибыл тайный посол от сербского премьер-министра генерала Петра Недича. Прибыли представители хорватских частей. Сербского корпуса безопасности Раевского и даже посол от Дражи Михайловича. Все о ни знали о русских добровольческих частях в Югославии. [22]Прибыли также венгерские представители, (которые в качестве добровольцев воевали на стороне немцев до самого конца войны). Даже балтийские народы готовы были принять политическую программу генерала Власова. Контакт с чехами можно отнести уже к началу 1944-го года, когда Зыков и другие сотрудники ген. Власова установили связи с бывшими членами чехословацкого генерального штаба. Этот контакт длился до конца войны и в значительной мере способствовал участию 1-й Дивизии в Пражском восстании. В начале, однако, эти контакты не носили ярко выраженного антинемецкого характера. Все усилия были направлены на привлечение как можно большого количества приверженцев нового политического движения — Европейского содружества народов. Эта организация была принята и людьми из окружения Власова. Абвер о росте этого движения знал, но пока что не особенно нарушал ход его дел. Согласно его сообщениям, окружение Власова имело в Праге контакт, помимо других, также с остатком организации Машина. Из-за невозможности доступа к чешским архивам, следует ограничиться лишь этим общим констатированием фактов.

Также обстояло дело и с целым рядом национальных движений в Югославии. Руководители профсоюзных движений, кроме Тито, и правительства-сателлиты в Сербии, Хорватии, а также военные круги в Словакии, открыто стояли на стороне Власова. Для народов Югославии, разобщенных вследствие гражданской войны, это движение являлось новым объединительным элементом.

Власов не очень-то был склонен вести переговоры с правительствами на оккупированных землях, у которых не было своих армий и ясно выраженных антикоммунистических целей. Известно, что на попытки завязать с ним такие отношения, он всегда спрашивал эмиссара о вооруженных силах их правительств.

Единственным человеком, который выражал протесты против постановлений КОНР, был посол японской империи в Берлине генерал барон Хироши Ошима. В то время Япония для видимости сохраняла дружественные отношения с Советским Союзом и ее внешняя политика не была склонна к изменениям, которые могли бы произойти в Советском Союзе в случае установления какого-либо иного правительства. Посол Ошима, таким образом, представлял в Берлине интересы Советского Союза и, кроме того, имел большое влияние на Гитлера. Всякий раз, как только в ходе войны казалось, что идея Освободительного движения будет осуществлена, Ошима выражал Гитлеру свой протест и деятельность в этом направлении по приказу фюрера замедлялась. [23]