С Глинка - Из записок о 1812 годе (Очерки Бородинского сражения)

Дивизия Ледрю вспугнула все войско наших стрелков и живо оттеснила их назад; потом сама, с отличным мужеством, кинулась на один из редантов, который между тем был уже преодолеваем повторным нападением войск из дивизии Кампана. Полки 24-й пехотный и 57-й линейный, кучею, кто откуда смог, ворвались в редант, за который происходила драка [19] .

Русские, после первого изумления, воротились опять отнимать свой окоп; но 25-я дивизия поспешила на помощь к 10-й, и русские опять отражены!..

Удачная атака 14-й кавалерийской бригады довершила успех пехоты.

В это же время дивизия Разу овладела вторым редантом [20] . На этом приостановился жаркий спор за реданты на левом крыле нашем. Было уже семь часов утра. Весь план неприятельской атаки развернулся; массы его стали видны в поле. Ней, под выстрелами огромной батареи, со стороны Шевардина, протянулся, как мы уже упомянули, мимо левого крыла Даву, имея в голове дивизию Ледрю. За нею шли дивизии Маршана и Разу. Последняя, как пришла, кинулась и овладела редантом!

Притихавшая на минуту на нашем левом крыле битва дозволила яснее расслышать гром другого боя, уже возгоревшего у нас направо. На главной батарее опять подан знак. Д'Антуар понял его, и артиллерия левого французского крыла дохнула бурею на наше правое. Ядра взвихрились и заскакали на высотах Бородина. Битва началась и на правом крыле. Можно бы сказать, что Наполеон хотел заломить вдруг оба крыла у нашего орла! Под кипящими выстрелами своей артиллерии 106-й полк бросился в село Бородино, где ночевали гвардейские егеря (лейб-гвардии егерский полк) под начальством храброго полковника Бистрома. Этот достойный воин, впоследствии названный первым генералом и первым солдатом [21], по крайней мере с час выдерживал напор неприятеля. Наконец, когда большая часть офицеров переранены, егеря отступили. Бородино горело, - и наши, преследуемые по пятам французами, перебрались за Колочу. В этой страшной схватке убит генерал Плозен. 106-й полк, увлекшись успехом, гонится за русскими, перебегает через мосты на Колоче и, сам не зная как, является под самыми батареями на высотах Горецких. С батареи при Горках осыпали смельчаков ядрами. Между тем русские гвардейские егеря, придя в порядок, воротились, кинулись на дерзких и, подкрепленные 19-м и 40-м егерскими же полками с полковниками Карненковым и Вуичем, разбили в пути и отбросили за Колочу 106-й, принятый на руки 92-м полком, кинувшимся к нему на подмогу. Буасероль утвердился в Бородине. Судя по этому напору, Кутузов мог опасаться несколько и за свое правое крыло. Позднее только осмелился он его ослабить.

И между тем как с таким остервенением дрались на правом и левом крылах, не менее кровопролитный бой возгорался на центре позиции. Вице-король с величайшим трудом выжил стрелков 2-й и 26-й дивизий, которые, рассыпавшись по кустарникам, всемерно затрудняли шествие колонн французских, и вдруг, выхлынув из закрытых мест, появился в поле прямо против большой батареи, или люнета. Он захватил Бородино и по четырем мостам, наведенным генералом Паутвенем в ночи, между Бородиным и Алексинкою, перешел Колочу. С ним перешли и явились в боевом порядке его дивизии. Дивизия Бруссье, переправясь за Колочу и не стерпя огня русского, спряталась в ров, залегла и лежала между Бородиным и люнетом. Дивизия же Морана, поддержанная дивизиею Жерара, нынешнего маршала Франции, утвердилась на высоте, против самого люнета. За вице-королем перешел и корпус Груши. Один Орнано с легкою кавалериею оставлен для наблюдения за оконечностию левого крыла, к Захарьину и Новому, за Войною. Множество колонн засинелось в этом месте поля, и, отделясь от других, дивизия Морана, с удивительною самонадеянностию, пошла вперед под бурею картечи против дивизии Паскевича, которая, отразив двукратно неприятеля, наконец подавлена превосходным числом и не могла выдержать натиска. Тогда генерал Бонами с 30-м линейным вскочил на люнет, размахивая саблею.

И вот 9 часов утра! В таком положении были дела в этом начальном периоде битвы. В 6 часов она началась, в 9 пылала в полном разгаре. Все пружины заведены, все колеса тронуты. Наполеон пустил в ход свою могучую волю, и машина была в полной игре! Даву и Ней жестоко воевали под Семеновским. Поговорим опять о редантах. В продолжение доброго часа маршалы нападали, русские крепились. Сумские и Мариупольские гусары и Курляндские и Оренбургские драгуны с генералом Дороховым выстаивали с честию против всех строптивых наскоков неприятеля. Ничто не помогло! Около 10-ти часов утра все три реданта (или флеши) при Семеновском схвачены так нагло, так быстро, что русские не успели свезти с них пушек. Генерал Дюфур (подкрепленный Фрияном) кинулся через овраг и подошел даже к Семеновскому. Тут можно было подумать, что французы разрезали нашу армию; но это ненадолго! Недолго праздновали неприятели! Полки гренадерские: Киевский, Астраханский, Сибирский и Московский уже ревели ура!.. Четыре стены приближались, неся ружье наперевес!.. Сошлись и кинулись колоться!.. Генерал-лейтенант Бороздин 1-й предводительствовал ими. Гренадеры, работая штыком и прикладом, выжили французов из гнезд, в которых они не успели еще отсидеться. Но тут ранен принц Карл Мекленбургский, которого так любили жители смоленские, когда он был у них на постое с своим прекрасным Московским полком; тут ранен полковник Шатилов; а полковник (Астраханского гренадерского полка) Буксгевден получил три раны и шел все вперед, пока взошел на батарею и лег мертвым, но победителем, со многими другими офицерами. И такая резкая неудача со стороны французов не остановила маршалов. Они выпустили новые колонны пехоты и подперли их конницею Нансути и Мобурга. Мы уже отчасти рассказали и, еще где придется, рассказывать будем о этих напорах масс, этих налетных схватках и наскоках кавалерии, этом беспрерывном гуле артиллерии, громившей с редантов и по редантам. В мятеже такой битвы, как Бородинская, нельзя удержаться в пределах рассказа правильного, безмятежного. Могут случиться и повторения, просим заранее извинить нас! Рассказ, как и самое сражение, невольно увлекаясь обстоятельствами, переносится с места на место и часто запутывается прежде, нежели успеешь то заметить! Итак, французы опять пошли на реданты и опять их захватили, и опять, прежде чем могли натешиться добытым, Коновницын выбил их штыками своей дивизии и прогнал в лес! Тут навалены кучами убитые и раненые. В числе первых лежал начальник корпусного штаба генерал Ромеф.