Олег Платонов - Николай II в секретной переписке

Свиньи.

Ну, прощай, благослови Бог тебя и дорогих детей. Поблагодари их за их письма.

Горячо любящий и всегда, мое сокровище, твой старый

Ники.

Царское Село. 27 января 1915г.

Мой дорогой Ники,

Только что получила твою телеграмму из Киева, уверена, что это был для тебя утомительный день. Какая гнусность этот обстрел Ялты с Бреслау — это сделано только на зло — слава Богу, нет жертв! Я уверена, тебя потянет слетать на автомобиле, чтобы посмотреть на причиненные повреждения. Опять на фронте упорные бои и тяжкие потери с обеих сторон; эти дум-дум — адское измышление. — Я видела Бетси Шувалову [152] Елизавета Владимировна Шувалова. , она организует передовой отряд для Галиции — она все еще полна твоим посещением ее госпиталя и той радостью, которую ты принес всем сердцам.

У нас сегодня утром была операция — очень длительная, но зато удачная. Аня поправляется, хотя у нее болит правая нога, но температура почти нормальная вечером. Она опять толкует о переезде к себе домой. Предвижу, как тогда сложится моя жизнь! Вчера вечером я в виде исключения зашла к ней и хотела позже немного посидеть с офицерами, что мне раньше никогда не удавалось. Она всецело поглощена тем, насколько она похудела, хотя я нахожу, что у нее колоссальный живот и ноги (и притом крайне неаппетитны), — лицо ее румяно, но щеки менее жирны и тени под глазами. У нее бывает масса гостей; но, Бог мой, как далеко она от меня отошла со времени ее гнусного поведения, особенно осенью, зимой и весной 1914 г. — Все потеряло для меня прежнюю цену — она постепенно уничтожила это интимное звено в течение этих последних четырех лет, — не могу чувствовать себя свободно с ней, как то было раньше, — хотя она уверяет, что очень меня любит, я знаю, что эта любовь теперь очень ослабела и все обращено на нее — самое и на тебя. Будем осторожны по твоем возвращении.

Как бы мне хотелось, чтобы потопили этот гнусный маленький Бреслау! Погода продолжает быть великолепной, Бэби с каждым днем поправляется. Он завтракал вместе с нами, и сойдет вниз к чаю. Сейчас у него урок французского, а потому я снова спустилась вниз. Еще двое моих сибиряков прибыло, славные офицеры. От Мартынова ответа не получила. — Передай мой привет Н.П. Аня получила его телеграмму из ставки, но промедлила с ответом. Передам ей твой привет. У девочек сегодня вечером заседание комитета. Сегодня ночью я спала три часа от 4 1/2 до 71/2), так досадно, что не удается во-время уснуть.

Сейчас должна кончать, мое сокровище, мое солнышко, моя жизнь, моя любовь, — целую и благословляю тебя, навсегда твоя

Солнышко.

Бэби желает, чтобы мы пошли к нему наверх пить чай. Подумай обо мне в Севастополе и во всех знакомых местах. Чувствую, что Ялта тебя соблазнит — не отказывайся от этого ради нас, ведь делоидет только об одном лишнем дне.

Царское Село. 28 янв. 1915г.

Мой любимый,

Самое горячее тебе спасибо за твою дорогую телеграмму. Я также прочла с большим интересом телеграммы Воейкова к Фредериксу, так как они дают подробные сведения о том, где ты был. Как ты должен быть утомлен после всего, что тебе пришлось проделать в Киеве! Но какое солнечное воспоминание остается у всех от тебя! Ты наш Солнечный Свет, Бэби — наш Солнечный Луч!

Я только что была в Большом Дворце с Марией и Анастасией. 2 моих сибиряков сейчас там, 2 — в нашем лазарете, кроме того, один офицер 2-го сибирского полка (товарищ Мазнева) с ампутированной ногой и священник 4-го сибирского полка. раненный в мякоть ноги, произведший на меня чарующее впечатление, он с такой любовью и с глубочайшим восхищением говорил о солдатах. Утром я сделала три перевязки. Маленький крымец. которого я приняла осенью после его производства, ранен в руку — уже в Карпатских горах. У Ани легкие снова в хорошем состоянии, но она слаба, у нее головокружение, а потому ее велено кормить каждые два часа. Я сама покормила ее. Она съела обильный завтрак, больше, нежели я могу съесть.

Я подарила ей два кратких жития святых. Я думаю, это будет ей на пользу, наведет ее на размышления к заставит хоть временно не думать о себе самой, чего я усиленно добиваюсь. Старшие девочки поехали в город в маленький лазарет графини Карловой в ее доме, затем в Зимний Дворец принимать пожертвования. У Бэби сейчас уроки, он два раза в день катается в санках, запряженных осликом; он говорит, что твоя крепость начинает уменьшаться. Мы пьем чай в его комнате, это ему нравится, а я рада, что чаепитие проходит не здесь, без тебя.