Именно таково было настроение и намерение тех, кто написал это, предвосхитив будущее. Безошибочно предугадав грядущие события, они довольствовались вынесением обвинительного приговора и констатацией уничтожения в будущем того, что они преодолели благодаря силе своего мышления, располагая немногими, но ясными (и допускающими лишь определенное толкование) данными опыта. Критический коммунизм [8] Термина «критический коммунизм», «экономический материализм» (стр. 142), «экономическая социология» (стр. 198) Лабриола употребляет, имея в виду теорию научного социализма или материалистическое понимание истории.—Ред.
— таково истинное наименование этого учения, и никакое другое название не выразит более точно его сущности — не предавался вместе с феодалами сожалениям о старом обществе, чтобы критиковать методом противопоставления современное общество; он обращал свой взор лишь в будущее. Он не солидаризировался также с мелкой буржуазией, стремящейся снасти то, что спасти было уже невозможно, как, например, мелкую собственность или спокойную жизнь маленьких людей, которую делает трудной и тягостной головокружительно бурная деятельность современного государства — естественного и неотъемлемого органа общества нашего времени — лишь потому, что это государство, непрерывно переживая революции, несет в самом себе и с собой необходимость новых, более глубоких революций. Точно так же критический коммунизм не переводил реальные контрасты материальных интересов повседневной жизни на язык метафизических фантазий, болезненной сентиментальности или религиозного созерцания, напротив, он выражал и излагал эти контрасты во всей их прозаической реальности. Он не строил общество будущего по плану, который во всех своих частях отличался бы гармонической завершенностью. Он не расточал слов похвалы и восхищения, призыва и сожаления двум богиням философской мифологии — Справедливости и Равенству — богиням, имеющим столь жалкий вид в гуще мелких практических дел повседневной жизни, когда наблюдаешь, как история в течение многих веков непристойно забавляется, совершая то и дело поступки, находящиеся в прямом противоречии с их непогрешимыми заповедями. Более того: когда коммунисты, опираясь па факты, имеющие силу доказательств, заявляли, что пролетариату суждено сыграть роль могильщика буржуазии, они все же воздавали должное этой последней, как творцу социальной формы, которая представляет собой по своей широте и интенсивности важную стадию в прогрессивном развитии человеческого общества и может стать ареной для новых битв, предвещающих пролетариату счастливый исход. Никогда еще не было написано столь величественной надгробной речи. Этим похвалам но адресу буржуазии ирисугц своеобразный трагический юмор, и некоторым даже казалось, что они похожи на дифирамб.
Тем не менее эти негативные и антитетические определения других видов социализма (имевших тогда хождение и нередко вновь появлявшихся позднее, вплоть до наших дней), хотя они и безупречны по своей сущности, по форме и по преследуемой ими цели, не претендуют на то, чтобы давать подлинную историю социализма, и fie дают ее. Тем, кто захотел бы ее написать, эти определения не могут служить ни схемой, ни путеводными знаками. История в действительности не покоится на различил между истинным и ложным, справедливым и несправедливым, и в еще меньшей степени — на более абстрактном противоположения возможного и реального, как будто бы вещи находятся по одну сторону, э но другую сторону — их тени или призраки в виде идей. История всегда монолитна, и в основе ее находится процесс образования и преобразования общества, который следует рассматривать как объективный процесс, ни в коей мере не зависящий от нашего субъективного одобрения или порицания. История — своеобразная динамика, если употребить термин позитивистов, которые так любят подобные выражения и часто оказываются во власти новых слов, ими же пущенных в обращение.
Разные формы социалистических учений и практики, появлявшиеся и исчезавшие на протяжении веков, различны по своим причинам, облику и последствиям. Все они должны быть исследованы и объяснены лишь исходя из специфических и сложных условий породившей их общественной жизни. При рассмотрении этих форм мы замечаем, что они не образуют нечто целое, находящееся в непрерывном процессе развития, ибо перемены в общественном строе и неоднократно происходившие ослабление и разрыв традиции имели своим следствием нередкие нарушения преемственности разных видов социализма. Лишь со времени Великой французской революции процесс развития социализма приобретает известное единство, которое яснее выступает с 1830 года, когда во Франции и в Англии политическая власть окончательно перешла в руки буржуазии, и становится особенно наглядным и, можно сказать, осязаемым после организации Интернационала. На этом пути высится, подобно огромному верстовому столбу, Манифест, снабженный двумя надписями: с одной стороны — инкунабула [9] Инкунабулами (от лат. incunabula — раннее детство, первые шаги) называли первые книги, напечатанные наборными буквами в начальную пору книгопечатания. О «Манифесте Коммунистической партии» Лабриола говорит как о первой книге, в которой в сжатой и яркой форме изложены идеи научного социализма.
нового учения, обошедшего с тех нор весь земной шар, с другой стороны — указание на устраненные им формы, но без их описания и толкования [10] Читая на протяжении последних восьми лет университетские курсы лекций под названием «Происхождение современного социализма», или «Общая история социализма», или же «О материалистическом понимании истории», я располагал временем и возможностью изучить подобную литературу, четко систематизировать ее и наметить ее перспективы. Эта работа, трудная и сама по себе, становится особенно затруднительной в Италии, где социалистические школы не имеют никаких традиций и где партия существует еще столь недавно, что она не может служить поучительным примером возникновения и развития социалистического движения. Однако этот очерк не представляет собой воспроизведения какой-либо из моих лекций. Лекции не повторяют книг, на основании которых они созданы, точно так же как опубликованные лекции на самом деле не являются книгами в строгом смысле этого слова.
.
Читать дальше