Олег Платонов - Государственная измена

В 60-х годах в московской организации Союза писателей 65 процентов составляли евреи, кроме того, у многих русских писателей были жены-еврейки [39] Чивилихин В. Дневники... С. 180. Жены-еврейки, в частности, были у К. Федина, В. Катаева, С. Щипачева, В. Вишневского (Минувшее. Исторический альманах. № 8. М., 1992. С. 397). . Один из старейших русских поэтов той поры Иван Молчанов, когда литераторы малого народа исключили его из Дома литераторов, дал по адресу К. Симонова такую телеграмму:

Примерно такое же положение было в творческих союзах художников, архитекторов, композитроров. Далекие от национальных интересов Русского народа, деятели этих союзов стремились разрушить национальную самобытность России, административно, насильственно вытесняя ее космополитическими «идеалами».

В этом вытеснении русской культуры невежество и малограмотность руководителей и чиновников хрущевского режима шли рука об руку с представителями интеллигенции малого народа, поддерживавшими все антирусские начинания того времени.

Как писал покончивший жизнь самоубийством в атмосфере травли и преследований со стороны интеллигенции малого народа А. А. Фадеев [41] Интеллигенты малого народа старательно распространяли слухи, что Фадеев покончил жизнь самоубийством из-за своей причастности к сталинским репрессиям. Однако его участие в этих репрессиях было не больше, чем, скажем, участие Эренбурга в арестах по «делу врачей». , «искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии <...>. Литература — это святая святых — отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа, из самых «высоких» трибун — таких, как Московская конференция или XX партсъезд, — раздался новый лозунг «Ату ее!» Тот путь, которым собираются «исправить» положение, вызывает возмущение: собрана группа невежд, за исключением немногих честных людей, находящихся в состоянии такой же затравленности и потому не могущих сказать правду <...>. Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Единицы тех, кто сохранил в душе священный огонь, находятся в положении париев и — по возрасту своему — скоро умрут. И нет никакого уже стимула в душе, чтобы творить... »

Ярким примером войны против русской культуры, которую вели совместно хрущевский режим и интеллигенция малого народа, стала варварская реконструкция великого русского города Москвы. План реконструкции был разработан еще Кагановичем в 1935 году. Новый этап этого плана предусматривал снос только в центре города сотен памятников русского зодчества и построение на их местах уродливых модернистских коробок.

Против варварской акции выступила группа русских архитекторов, художников, писателей, заявивших, что новое строительство не должно противопоставляться памятникам русского зодчества, а гармонично увязываться с ними. Предлагалось не «утюжить» холмистый рельеф Москвы, а вписывать новые постройки в московский пейзаж, так, чтобы они только подчеркивали древность, самобытность и неповторимый характер лица русской столицы.

У архитекторов-космополитов и поддерживавших их деятелей культуры малого народа (вроде академика Поспелова (Фогельсона)) отпор русских патриотов вызвал взрыв ненависти. Новый вариант проекта еще более усиливал варварские, антирусские подходы к реконструкции Москвы.

Как отмечал доктор архитектуры П. Ревякин, «здесь у проектировщиков была своя теория: новое должно вытеснять старое. Это догматическое положение они (космополитические архитекторы. — О. П.) распространяют, не задумываясь, даже на памятники архитектуры. В силу этой «теории» некоторые наши градостроители стремятся запроектировать свое сооружение именно так, чтобы оно либо превосходило своими размерами памятник архитектуры и подавляло его, либо шло вразрез с его архитектурным решением... Подобные методы проектирования приводят к тому, что целые районы старого города обречены на пестрое, неорганизованное и архитектурно-случайное нагромождение зданий».

3ащитники сохранения национальной самобытности Москвы предлагали следующее: «Центр Москвы должен быть сохранен, его нужно оставить как заповедник, в котором будут сосредоточены памятники нашей культуры с древних времен и до наших дней. В кольце «А» следует установить особый режим строительства, эксплуатации зданий и территорий, ибо каждый метр этой земли имеет историческую ценность... Нельзя допустить, чтобы здесь возводились дома более четырех-пяти этажей».