Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь королевских мушкетеров

Людовик XIV был бесстрашен не только на поле боя: он доверял хирургам. Впрочем, он сумел окружить себя настоящими профессионалами. Хирург Феликс успешно провел ему операцию на анальной фистуле, а лейб-хирург Жорж Марешаль (1658-1736) вообще творил чудеса. В 1709 году Виллар был ранен в колено при Мальплаке: кость треснула до самого бедра. Ему грозила ампутация, однако Марешаль установил, что пуля не засела в кости, вычистил рану, и через десять дней больной пошел на поправку, а еще через двадцать был уже в седле.

В 1731 году Жорж Марешаль, ставший к тому времени лейб-хирургом Людовика XV, основал Королевскую академию хирургии, что позволило хирургам наконец отделиться от цирюльников (в 1660 году они еще состояли в одном цехе). В 1769 году началось строительство зданий Коллежа и Академии хирургии. Марешаль оказал большое влияние на некоторых из своих ближайших родственников, которые, как и он, научились превосходно оперировать. Один из его племянников, Мартен Герен, славился тем, что у него была «верная и легкая рука». Его старший сын Жорж Герен тоже был известным хирургом. С 1733 года он последовательно возглавлял медицинскую службу Итальянской армии, был главным хирургом больницы «Шарите» в Париже и лейб-хирургом второй роты королевских мушкетеров. Людовик XV сделал его дворянином и наградил лентой ордена Святого Михаила. Одна из его сестер вышла замуж за хирурга Севера Франсуа Морана, прославившегося разнообразными операциями, которые он умел выполнять, а также своими научными трудами. Его сын, врач Клеман Моран, и зять, хирург Сабатье, не уступали ему в одаренности.

Во второй половине XVII столетия в Королевском ботаническом саду были открыты три кафедры для проведения опытов по анатомии и хирургии, там же по инициативе Людовика XIV состоялись дебаты о кровообращении.

В XVII веке анатомы достигли определенных успехов; анатомия стала более функциональной, наблюдения подкреплялись результатами экспериментов. Но даже такие видные анатомы, как Жан Риолан (отец и сын) и Ги Патен, твердо придерживались взглядов Клавдия Галена и отказывались принимать на веру новые открытия, в частности открытие большого и малого кругов кровообращения, описанных англичанином Уильямом Гарвеем. А ведь у Гарвея не было приоритета в этой области: задолго до него кровообращение было описано арабским врачом Ибн аль-Нафизом (1213-1288), итальянцем Андреасом Везалием (1514-1564), испанцем Мигелем Серветом (1511 – 1553) и другими. Большое значение для исследования Гарвея имело подробное описание венозных клапанов, направляющих движение крови к сердцу, данное впервые его учителем Иеронимом Фабрицием в 1574 году.

Гарвей доказал, что сердце является мышечным мешком, снабженным клапанами, сокращения которого действуют как насос для нагнетания крови в кровеносную систему Французский врач Жан Пеке подтвердил его выводы собственными исследованиями; поддержал англичанина также Рене Декарт.

Развивая свою мысль, Уильям Гарвей пришел к выводу, что укус змеи только потому опасен, что яд распространяется по всему телу. Для английских врачей эта догадка стала отправной точкой, оттолкнувшись от которой, они разработали принцип внутривенных инъекций. Немецкие врачи опробовали на человеке новую «хирургическую клизму» (то есть шприц для внутривенного впрыскивания): этот опыт произвел на себе Матеус Готтфрид Пурман из Силезии. Выводы Гарвея о циркуляции крови в организме открыли дорогу и к переливаниям крови.

Сначала такие опыты ставили на животных, потом и на человеке, но поскольку на первых порах пациентам переливали кровь теленка, считавшуюся наиболее подходящей для человека, такие опыты, как правило, заканчивались неудачей. Людовик XIV, понимавший значение этой новации в случае ее успеха, поддерживал эксперименты, однако парижский медицинский факультет запретил их в 1667 году и добился у парижского парламента запрета на переливание крови от человека к человеку.

К опытам по переливанию крови вернулись два века спустя, причем «технология» осталась практически такой же, как во времена Гарвея: донору пускали кровь, собирали ее через воронку в градуированный шприц, который держали в сосуде с водой, подогретой до 37 градусов, а затем медленно и осторожно вводили в открытую вену на руке реципиента. Операцию нужно было делать быстро, пока кровь не свернулась, но в то же время не торопясь, чтобы в шприц не попал воздух.

Но такие опыты были быстро прекращены, а врачи, насмехаясь над «циркуляторами», по-прежнему придерживались старых методов лечения и ставили диагнозы, которые сегодня выглядят просто дико.