Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь королевских мушкетеров

В военном походе солдата подстерегали не только лихорадка и дизентерия: в XVI веке Европу накрыло волной сифилиса, чему немало способствовали завоевательные и карательные операции. Для защиты от этой «нехорошей болезни» французские военные использовали, по рекомендации итальянского анатома Габриэля Фаллопия (1523-1562), тонкую ткань, пропитанную настоем трав или слюной; презервативы вошли в употребление только во второй половине XVIII века. Такая защита спасала мало, да и сифилис был не единственной напастью, можно было подхватить и другие дурные болезни. В каждом случае лечение назначалось хирургом индивидуально, многие лекари держали свои рецепты в секрете. Курс длился в среднем один-два месяца. Впрочем, бывало, что заболевшие вообще не обращались за врачебной помощью или занимались самолечением, в основе которого была особая диета, раствор селитры, потогонные средства и ртутные пилюли. Впоследствии сифилис довольно успешно лечили сассапарилем (вьюнок), который оказался эффективнее препаратов на основе ртути.

В XVII веке между врачами разыгралось еще одно сражение, в котором участвовали, с одной стороны, сторонники традиционной растительной фармакологии, а с другой – новаторы, пропагандирующие лекарства на основе химических соединений металлов. Как обычно бывает, в битвах врачей гибли пациенты.

В 1626 году личные врачи Людовика XIII Жан Эроар и Ги де ла Бросс купили в парижском предместье Сен-Виктор (за счет короля) земельный участок под «королевский огород лечебных растений». Бросс впоследствии учредил на его основе Школу естественных наук и фармакологии (настоящий медицинский факультет). На огороде произрастало две с половиной тысячи видов растений; с 1650 года он был преобразован в Ботанический сад и открыт для публики.

Вера в целебную силу растений существовала давно и поколеблена быть не могла. Даже старушки-знахарки в деревнях делали порошок от кашля из цветков «кошачьей лапки» (родственник василька), использовали репейник от кожных заболеваний, плакун-траву – от колик, а шалфей – от всех болезней. Такую же панацею ученые доктора разглядели в табаке, относительно недавно завезенном из-за моря.

Табак считался лечебным растением и использовался в виде отвара – как рвотное или слабительное; в виде компресса – для заживления ран и язв, лечения опухолей и болей в подреберье; как водный экстракт – для промываний и клизм, при лечении запоров, апоплексии, лихорадки; в виде ингаляции: табачный дым вдували в легкие, чтобы стимулировать их при астме и водянке; а также в качестве диуретика. Из зеленых листьев табака делали компрессы, леча таким образом чесотку, лишаи, паршу, струпья от золотухи, а также изводя вшей.

Эскулапов, уверовавших в целебные свойства табака, не останавливало даже то, что при наружном его применении часто возникали воспаления тканей, а при попадании в кровь никотин оказывал наркотическое воздействие на мозг: на больного находил столбняк или же по его телу пробегала крупная неуемная дрожь, после чего наступала смерть.

Парацельс пропагандировал алхимическую медицину на основе лекарств, сочетающих в себе растительные и минеральные компоненты и металлы, в частности ртуть и мышьяк. Теофраст Ренодо, выпускник медицинского факультета Монпелье, вместе со своим сыном Исааком отстаивал использование эликсира на базе сурьмы; он также изобрел собственный медикамент, который продавал во Франции и за рубежом. Людовик XIII дал ему разрешение на создание публичной лаборатории для использования аптекарями, противостоявшими парижскому факультету, а кроме того, пожаловал привилегию на учреждение Благотворительной консультации (бедные больные могли получить там бесплатную консультацию у врачей, хирургов и аптекарей, противостоявших Университету, а студенты – необходимые знания и опыт). Другие последователи Парацельса пропагандировали эфир, железо, сульфат меди и цинка.

Свойства сурьмы впервые были подробно описаны в конце XV века немецким монахом-бенедиктинцем Василием Валентином, он же первым посоветовал употреблять ее внутрь в малых дозах. Заметив, что сурьма легко образует сплавы со многими металлами, даже с золотом, алхимики приписали и ей тоже благородные качества, назвав regule (малым королем). Повальное увлечение сурьмой со стороны врачей новой формации привело к многочисленным жертвам. Ги Патен, скептически относившийся ко всему новому, составил «Мартиролог сурьмы». В 1666 году парижский парламент приказал медицинскому факультету срочно собраться и высказаться по поводу пользы или вреда сурьмы, чтобы прийти к некоему решению. В дебатах участвовали девяносто два доктора; в итоге сурьму рекомендовали для использования в виде рвотного и слабительного. В достоинствах сурьмы, используемой для этих целей, кстати говоря, смог убедиться сам король: в 1658 году при осаде Бергена он получил серьезное пищевое отравление; его соборовали и стали думать о преемнике, однако врач Анны Австрийской Гено дал ему рвотное на основе сурьмы с вином, и Людовик выздоровел.