Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь королевских мушкетеров

В 1639 году Мазарини принял французское подданство и принялся усердно служить французскому королю, а два года спустя стал кардиналом, хотя так и не был рукоположен в священники. Ришелье назначил его своим преемником, и после его смерти Мазарини стал главным министром. На этом посту он занимался также воспитанием малолетнего Людовика XIV (потерявшего отца в пятилетнем возрасте), приобщая его к управлению делами и ратному искусству.

Французская знать презирала его за то, что он итальянец, низкого происхождения и стяжатель, однако кардиналу удалось всех перехитрить и справиться с волнениями Фронды, разразившейся в 1643 году и закончившейся в 1б52-м. В это время он потерял все свое состояние, однако быстро восстановил его менее чем за десять лет, набрав себе различных гражданских и церковных должностей, спекулируя на государственных фондах, занимаясь военными поставками через подставных лиц и выгодно выдавая замуж своих племянниц. Его огромным состоянием управляли Фуке и Кольбер; после смерти кардинал Мазарини оставил тридцать пять миллионов ливров, в том числе восемь миллионов наличными – столько же составляли активы Амстердамского банка, самого крупного в мире на тот момент. Чтобы избежать инвентаризации своего имущества, кардинал заблаговременно завещал его королю, который три дня колебался, прежде чем принять наследство, а затем оставил все родственникам покойного.

Король-Солнце; находился на троне семьдесят два года и сто дней – абсолютный мировой рекорд.

В детстве Людовик Богоданный дважды «чудесным образом» избежал смерти: пяти лет от роду он чуть не утонул в одном из прудов Пале-Рояля, а в десять лет заболел оспой и неожиданно выздоровел, когда врачи уже признали свое бессилие.

Его образованием и воспитанием занимался кардинал Мазарини. Латынь, история, математика, итальянский – все эти предметы плохо давались юному королю, зато он оказался способным к живописи, архитектуре, музыке и в особенности к танцам, упражняясь в них ежедневно по два часа с семи до двадцати семи лет. Во время одного из придворных праздников он танцевал в образе солнца, чем и заслужил свое прозвание. Наставником короля в освоении военного дела был маршал Тюренн.

Небольшого роста (161 сантиметр), король был красив, элегантен и импозантен. Он никогда не выказывал усталости, не боялся ни жары, ни холода, ни дождя, ни града – и не понимал, почему другие от этого страдают. Он обладал поистине чудовищным аппетитом, поражавшим даже его современников.

Людовик интересовался всем на свете – наукой, литературой, искусством; кроме того, у него повсюду были «уши», и благодаря своим шпионам он был в курсе всего, что происходит в Версале и что о нем говорят. С другой стороны, вся его жизнь происходила на глазах у придворных, превращаясь в некое театральное действо. Его пунктуальность была образцовой; однажды, когда ему подали карету в тот самый момент, когда он спустился с крыльца, король заметил: «Мне чуть было не пришлось ждать».

Имея многочисленных любовниц (в официальном списке их шестнадцать), он всегда проводил ночь со своей супругой, находя время для любовных утех в дневные часы.

В 1655 году Людовик издал семнадцать эдиктов с целью пополнения казны. По преданию, во время их утверждения в парламенте секретарь начал было зачитывать документ: «Государство и король…», но Людовик перебил его: «Государство – это я». Впрочем, на смертном одре он изрек совершенно иную фразу: «Я ухожу, но государство остается навсегда».

После смерти Мазарини в 1661 году король отменил должность главного министра, заявив, что будет править сам. В доказательство своих слов он велел арестовать суперинтенданта финансов Никола Фуке, самого богатого и могущественного человека в королевстве. В дальнейшем все королевские министры, преимущественно выходцы из буржуазной среды (король, помня о волнениях Фронды, отравивших его детство, «зажимал» родовитое дворянство шпаги и мантии), были простыми исполнителями его воли. Свои решения король принимал сам, не подчиняясь влиянию со стороны своих родственников и фаворитов.

Он умер от старческой гангрены ноги, после агонии, длившейся несколько дней. Его кончина не слишком растрогала ни двор, ни народ, уставший от долгого царствования, конец которого был омрачен военными неудачами, неурожаем, голодом и разорением. Траурный кортеж даже освистали по дороге в Сен-Дени. Парижский парламент уже на следующий день признал его завещание недействительным; аристократия вновь подняла голову. Тем не менее многочисленные иностранные государи, даже заклятые враги Франции, осознали, что из жизни ушел исключительный человек. Курфюрст Саксонский просто и торжественно объявил своим министрам: «Господа, король умер».