Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь королевских мушкетеров

В июле 1685 года королевскому интенданту в По Никола Жозефу Фуко разрешили использовать солдат, уже не нужных для войны, для обращения протестантов. Он усовершенствовал методы Марильяка. Уже при одном известии о прибытии драгун обращались целые городки. Фуко возвестил о тысячах ненасильственных обращений и перешел в Пуату, где предоставил драгунам лютовать без всякого удержу.

Воодушевленный успехом, Лувуа направил драгун «в помощь» интендантам и других провинций: в Беарн (на родину множества мушкетеров), а оттуда на восток – в Лангедок, в долину Роны и в Дофине, и на север, в Сентонж Они внушали такой ужас, что три четверти протестантов из Монпелье и Нима, а также из Севенн отреклись от своей веры, не дожидаясь прибытия «миссионеров в сапогах».

Нантский эдикт превратился в чисто символический документ, и король отменил его 18 октября 1685 года, подписав – вместе с канцлером Мишелем Летелье – эдикт Фонтенбло, ставивший протестантство под запрет на всей территории Франции. Парижский парламент утвердил его 22 октября.

Драгонады продолжались в Провансе, в Нормандии, в Шампани. В Руане протестанты отреклись после четырех дней бесчинств, устроенных двенадцатью ротами кирасир. Мучили детей, насиловали женщин. Многих женщин, отказавшихся перейти в другую веру, отправили на Гваделупу и Мартинику. За несчастных вступилась госпожа де Ментенон, которая ранее настаивала на отмене Нантского эдикта. Гавр капитулировал еще до прихода драгун. Нормандия обезлюдела: протестанты бежали на острова, принадлежащие Англии, или в Голландию. Последним городом Франции, пострадавшим от драгонад, стал Мец в Лотарингии: жители этого города получили отсрочку в десять месяцев после эдикта Фонтенбло, чтобы принять католичество. Драгун туда прислали в августе 1686 года, и в три дня все было кончено. Самых строптивых выслали из страны в 1687 году

В дальнейшем эмиграция гугенотов продолжалась, ослабляя экономику страны: около трехсот тысяч протестантов бежали от преследований в Англию и ее американские колонии – Виргинию и Южную Каролину, в Германию, Швейцарию, Голландию и ее колонии – Капстад и Новый Амстердам (современные Кейптаун и Нью-Йорк). В 1702 году самые стойкие подняли в Севеннах восстание камизаров, которое армии с большим трудом удалось подавить через два года.

Отмена Нантского эдикта была вызвана и внешнеполитическими причинами: Франция блистала своим отсутствием во время битвы при Вене 11 и 12 сентября 1683 года, когда польско-австрийско-германские войска под командованием короля Польши Яна III Собеского (бывшего королевского мушкетера) разбили армию Османской империи, возглавляемую великим визирем Кара-Мустафой. С этого поражения начались упадок Османской империи и возвеличивание Габсбургов. Людовик XIV использовал австро-турецкую войну, чтобы уладить свои дела во Фландрии и Брабанте, и не участвовал в обороне католических земель от неверных; теперь же он смог подтвердить свою верность католической религии. С другой стороны, у французского короля возник конфликт с папой Иннокентием XI.

Со времен Прагматической санкции 1438 года, подписанной Карлом VII, власть папы римского во Франции была сильно ограничена. Папские буллы и бреве часто противоречили законам государства и потребностям страны, а потому государи не раз воспрещали их обнародование. Юристы считали незаконными все духовные акты, не одобренные королями и парламентами. С XVI века церковные суды стремились подчинить их в апелляционном порядке суду светскому; парламенты воспрещали продажу индульгенций и юбилейных отпущений грехов, разрешаемую папами. Во Франции считалось правилом, что французский король не может быть отлучен от церкви. Король же должен был решать, справедливо ли наложено отлучение на любого из его подданных. На Генеральных штатах 1614 года среднее сословие предложило принять закон о том, «что нет на земле власти, духовной или светской, которая бы имела какое бы то ни было право над королевскою властью, которая бы могла лишить прав священной личности наших государей или освободить их подданных от обязанности верно повиноваться, по какой бы то ни было причине и под каким-либо предлогом».

В 1662 году в Риме произошел примечательный инцидент. Посол Франции Шарль де Креки возмущал римлян своим высокомерием, а его слуги вели себя как парижская «золотая молодежь», почитая своим долгом дебоширить по ночам и задирать ночные патрули. Несколько лакеев герцога со шпагами в руках напали на отряд корсиканских гвардейцев, в обязанности которых входило следить за исполнением решений суда. Весь корсиканский корпус встал на защиту земляков и, подстрекаемый братом папы Александра VII Марио Киджи, ненавидевшим де Креки, осадил его дом и обстрелял посольскую карету. Один паж был убит, несколько слуг ранены. Герцог покинул Рим, обвинив самого папу в пособничестве в убийстве. Александр VII не спешил оправдываться, полагаясь на легкомысленность французов – мол, со временем все забудется. Для приличия он повесил одного корсиканца и изгнал из Рима губернатора, допустившего убийство. Но Людовик XIV шутить не любил: он отправил в Италию войска под командованием маршала дю Плесси-Пралена и грозил осадой Рима. Французский король, расценивший инцидент со своим послом как оскорбление, нанесенное всей французской нации, потребовал, чтобы племянник папы лично принес ему извинения и чтобы в Вечном городе был воздвигнут обелиск с надписью о том, что корсиканцы неспособны служить Святому престолу. Папа обратился ко всем католическим монархам с просьбой заступиться за него, но император Священной Римской империи отражал атаки турок, а Испания вела тяжелую войну с Португалией. Тем временем парламент Прованса конфисковал графство Венессен, принадлежавшее папам с 1274 года. В любое другое время последовало бы отлучение от церкви, но тут, под угрозой оружия, Александр VII предпочел уступить: он изгнал из Рима собственного брата, отправил к Людовику с извинениями своего племянника кардинала Киджи, распустил корсиканскую гвардию и воздвиг обелиск с описанием случившегося. Кардинал Киджи стал первым папским легатом в истории, миссия которого заключалась в принесении извинений: прежде легаты лишь оповещали о папских распоряжениях и устанавливали налоги. Но Людовик не ограничился временными мерами (через несколько лет он дал разрешение на то, чтобы снести обелиск): он вырвал у папы обещание вернуть Кастро и Рончильоне герцогу Пармскому и компенсировать герцогу Модены права на город Комаккио, став, таким образом, покровителем итальянских князей.