Владимир Лота: ГРУ и атомная бомба

Но что удалось добыть по этой проблеме в других странах американцам? Немцам? Англичанам? Японцам?

В мифе об «атомном шпионаже» загадок много. Но есть и вполне достоверные, ставшие уже историческими факты. Ни у кого не вызывает сомнения, что сотрудникам внешней разведки Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) удалось добиться значительных успехов в добывании атомных секретов в Великобритании и США. Имена героев России А. Феклисова, А. Яцкова, В. Барковского и других хорошо известны. Они работали профессионально и действительно сделали очень многое.

Однако премьер-министр Канады М. Кинг в феврале 1946 года говорил о том, что в канадские атомные лаборатории проникли советские военные разведчики. В шпионаже были обвинены полковник ГРУ Н. Заботин, его заместитель подполковник П. Мотинов и другие. Что же удалось сделать советской военной разведке по атомной проблеме?

На страницах газет и журналов крайне редко появлялись статьи, в которых упоминалось об участии сотрудников ГРУ в добывании атомных секретов. Создавалось впечатление, что военная разведка не занималась атомной проблемой. Так ли это?

Длительное время в ГРУ действовал «запрет на атомную тему». Автором «запрета» был начальник ГРУ генерал-армии П. И. Ивашутин, который еще в 1965 году запретил публикацию в открытой печати материалов о разведчике Ахилле. Этот нелегал добыл значительное количество документов об американской атомной бомбе. Указание П. И. Ивашутина относилось ко всем сотрудникам ГРУ, причастным к атомной проблеме.

Когда мне однажды удалось встретиться с генералом армии П. И. Ивашутиным, я спросил его о том, почему военная разведка не рассказывает о своем участии в добывании атомных секретов. Петр Иванович ответил просто: «Разведка не нуждается в рекламе».

Несколько позже он пояснил, что причиной для «установления» строгого порядка являлось то, что в 1965 году были живы те иностранцы — американцы, англичане, канадцы и граждане других стран, которые помогали военным разведчикам в тех сложных операциях. Чтобы не навредить им, имена их раскрывать было нельзя. Разведка не выдает своих друзей.

Истинные имена военных разведчиков, добывавших атомные секреты, тоже были закрыты красивыми, но отвлеченными псевдонимами, оторванными от живой плоти. Это тоже можно понять — кадры военной разведки составляют особую государственную ценность, и сведения о них не поддаются разглашению, а если это и происходит, то не по их воле или желанию.

Это положение не изменили и годы перестройки. Однако когда после основных событий, связанных с созданием первой атомной бомбы, минуло пятьдесят лет, срок достаточно большой, были приняты решения, которые создали условия для изучения архивных документов, относящихся к середине прошлого века. В феврале 1995 года президентом Российской Федерации был подписан Указ № 160 «О подготовке и издании официального сборника архивных документов по истории создания атомного оружия в СССР». Этот указ впервые позволил историкам прикоснуться к «атомной проблеме». Стали известны важнейшие вехи отечественного атомного проекта — запуск первого ядерного реактора, создание условий для промышленного производства плутония, ввод в эксплуатацию завода по разделению изотопов урана и его обогащению, испытание первой атомной бомбы и другие. Интересные книги были написаны об участии разведчиков НКГБ в добывании атомных секретов в Великобритании и США. Изучая их, а также другие интересные отечественные и зарубежные исследования по атомной проблеме, я пришел к выводу, что старый миф о «советском атомном шпионаже» все еще силен, но уже давно устарел. Отечественная разведка (НКГБ и ГРУ) не крала атомных секретов. Разведчики получали их из рук ученых, которые считали, что защищают своими действиями самое главное право нашей цивилизации — право на существование во времени и пространстве. Разгадывая загадки старого мифа о «советском атомном шпионаже», я собрал свидетельства военных разведчиков и редкие исторические документы, которые и стали основой для этой, возможно, несколько запоздавшей книги.

В годы Второй мировой войны он работал в Разведуправлении Красной Армии. Около восьми лет находился на нелегальном положении в специальной командировке в США. Был сотрудником двух самых секретных американских военно-промышленных объектов, на которых производились компоненты для первой атомной бомбы.