Виталий Доценко - Мифы и легенды Российского флота

Кладо в своих статьях не все учел. Он рассматривал только количество и качество кораблей и их вооружение, в то время как качество подготовки личного состава выпало из его поля зрения. 2-я Тихоокеанская эскадра наспех формировалась и укомплектовывалась личным составом. Из четверых адмиралов, отправившихся натеатр военных действий, ни один ранее не командовалдаже отдельным отрядом кораблей: о какой эскадре шла речь?! Многие офицеры не имели опыта плавания в мирное время, нижние чины на одну треть состояли изрезервистов и новобранцев. Рожественский мог укомплектовать эскадру более опытными офицерами Черноморского флота и комендорами двух учебно-артиллерийских отрядов, но он почему-то этого не сделал. Еще более странным является то, что, получив плохоподготовленный личный состав, он не занялся его обучением в походе, не подготовил ни флагманов, ни командиров. В течение более чем шестимесячного плавания на эскадре не отработали методов боевого маневрирования, без которых трудно представить морскоесражение. Второй флагман контр-адмирал Н. И. Небогатов в докладной записке следственной комиссии писал, что он встречался с Рожественским всего один раз, при этом никаких конкретных указаний от него не получал. Вторая встреча адмиралов произошла уже в японском плену.

О «флотоводческом даровании» Рожественского сказано много. Участники Цусимского сражения А. С. Новиков- Прибой и В. П. Костенко лично знали своего флагмана. Их оценки были вполне реальными. Однако появились и почитатели «таланта» Рожественского, которые приписывают ему несуществовавшие заслуги, например, они восхищаются его «гениальным маневром» (поворот на 23 градуса), якобы поставившим японского адмирала в исключительно трудное, почти безвыходное положение, а неудачу объясняют плохимикораблями, артиллерией и снарядами. Сошлюсь на посмертное издание писем лейтенанта эскадренного броненосца «Князь Суворов» П. А. Вырубова: «В своем адмирале мы окончательно разочаровались. Это человек, совершенно случайно заслуживший такую хорошую репутацию; на самом деле он самодур, лишенный каких бы то ни было талантов. Он уже сделал и продолжает делать ряд грубых ошибок. Одна надежда на его личную храбрость, благодаря которой мы хоть будем иметь возможность хорошо подраться. Мы уже давно в нем разочаровались и путного ничего от него не ждем. Это продукт современного режима, да еще сильно раздутый рекламой. Карьера его чисто случайного характера. Может быть, он хороший придворный, но как флотоводец — грош ему цена!»

В то же время генерал В. А. Штенгер в статье, помещенной в эмигрантском сборнике, приуроченной к25-летию Цусимского сражения, о Рожествен-ском отзывается хорошо. Ничего в этом нет удивительного: Штенгер прослужил под его командованием всего несколько месяцев, причем на берегу, и успел получитьпо его представлению орден Святого Владимира 4-й степени. О том, что Рожественский был никудышнымтактиком, свидетельствуют опубликованные приказыпо 2-й Тихоокеанской эскадре. В них присутствует его военная безграмотность, нравоучения и непрофессиональные приказания. Кстати, «Сборник приказов и циркуляров по 2-й эскадре флота Тихого океана за 1904 и 1905 год» вышел во Владивостоке в 1905 г. с грифом «Не подлежит оглашению» и был одним из первых трудов по действиям флота в Русско-японскую войну.

Вот содержание последнего и одного из главных приказов Рожественского:

«Приказ № 243 Тихий океан, от 10-го Мая 1905 года

Быть ежечасно готовым к бою. В бою линейным кораблям обходить своих поврежденных и отставших передних мателотов. Если поврежден и неспособен управляться “Суворов”, флот должен следовать за “Александром”, если поврежден и “Александр” — за “Бородино”, за “Орлом”. При этом “Александр”, “Бородино”, “Орел” имеют руководствоваться сигналами “Суворова”, пока флаг Командующего не перенесен или пока в командование не вступил младший флагман <���…>

Каждый командующий отрядом, имея в виду, что ближайшая цель эскадры есть достижение Владивостока, должен помнить, что достижение возможно только для соединенных сил эскадры».

Флотоводческого таланта Рожественского хватило только на то, чтобы в начале сражения поднять флажныйсигнал «1», что означало «стрелять по головному кораблю противника». Больше никаких сигналов по эскадре Рожественский не передавал. Затем инициатива полностью перешла к японскому адмиралу.

Примечательно, что в первые месяцы войны уровеньподготовки и русских, и японских моряков был примерно одинаковым. Но если японцы учли опыт, полученныйв ходе боевых действий против 1-й Тихоокеанской эскадры и перестроили боевую подготовку, то на эскадре Рожественского такого опыта не знали, значит, и учитыватьбыло нечего. Если русские корабли выполнили всего по 2—3 стрельбы с расходом в среднем по 2–3 снаряда на ствол, то японцы за это же время сделали по 500–600 выстрелов на орудие. Японцы отработали организацию ведения сосредоточенного артиллерийского огня на больших дистанциях с применением нового способа пристрелки, в то время как на эскадре Рожественского об этом неимели никакого понятия. Даже 2 русских корабля не могли вести прицельный огонь по одной цели. Японцы же в самом начале Цусимского сражения сосредоточили огонь 4 броненосцев по флагманскому кораблю «Князь Суворов», огонь 5 броненосцев — по «Ослябе» и достиглиогневого превосходства на главном направлении. Если японцы, отрабатывая стрельбы на дистанциях 70 кабельтовых и более, особое внимание уделяли скорострельности и точности, русские считали, что бойбудет проходить на дистанциях не более 30 кабельтовых, а сам Рожественский придерживался принципа, который он проповедовал, командуя учебно-артиллерийским отрядом Балтийского флота: «стрелять редко, но метко». Став начальником Главного морскогоштаба, Рожественский отвечал за боевую подготовкуна флотах. Однако его не интересовало, что происходит на флотах на самом деле. В предвоенное десятилетие бюджеты и русского, и японского флотов былипримерно одинаковыми. Но если японцы почти половину отпущенных денег израсходовали на боевую подготовку, то русские потратили на это не более 5—