Маремьяна Голубкова - Мать Печора (Трилогия)

Светлозерцы долго не упрямились. Михайло с Матвеем, как два министра, подписали договор.

Хотели было голубковцы угостить "сватов" хорошим обедом, да Матвей руками замахал.

- Вот договор свой исполним, тогда и пир устроим. А сейчас надо нам в Юшино на собрание не опоздать.

И торопит Михайлу ехать.

- Сядэй-то ведь сказал - вечером будет, - отговаривает Михайло.

- А вечер уж не за морем, - показывает на солнышко Матвей.

Скоренько собрался Вынукан и поехал вместе с нами в Юшино.

- Был у нас ваш заезжий гость, - говорит он нам в дороге, - научный человек Красильщиков.

Светлозерцы хором: как он да что он? А Вынукан рассказывает:

- Первый же день до вечера на берегу сидел. Никакого к нему подступа не было. Видим, что в большом расстройстве наш гость, а помочь нечем. На ночлег едва зазвали.

Другой день тоже промолчал. А видим, что поживее стал: присматривается к людям, прислушивается к разговорам. А у самого вид такой, будто его кто-то врасплох стукнул. Задумался крепко, а о чем - не говорит.

Уж на третьи сутки его моя Лукея разговориться заставила.

"Беда у тебя какая, что ли?" - спрашивает.

И вышло, что в самом деле беда.

"Наука, - говорит, - моя в тупик зашла. Не знает она, с какого конца редьку есть. Все пословицы, - говорит, - против меня пошли. Хожу вокруг огорода, а как туда попасть, не пойму".

"Что за огород такой?" - спрашивает Лукея.

"Да вот вы, рыбаки, - отвечает. - Только, пожалуй, вы же меня и на ум наставили".

Вечером приезжаем, а он сидит, Лукею слушает, про все ее выспрашивает: на какой работе в колхозе работала, как во хлеву дела вела, как путину полюбила?

Да еще с неделю всем нам покоя не давал. Особенно к нашим переселенцам прилип: как они надумали Север покорять, как рыбаками здесь стали, как соревнуются друг с дружкой, - всего и не пересказать.

И такой он стал веселый, будто ожил. Живым и от нас поехал.

"Передайте, - говорит, - светлозерцам за их науку земной поклон!"

III. МАТЬ ПЕЧОРА - ЗОЛОТОЕ ДНО

1

Над Баренцевым морем лето встало в полный рост. Днем и ночью солнышко прогревает землю и воду. Днем и ночью плывут по небу золотобокие облака.

В солнечном тепле нежится ласковый ветерок. Прогладит он голубое полотно печорской воды, не оставит ни зыби, ни ряби. А потом проскользнет к берегу, ляжет к ногам и ластится, будто сказывает, как бежал он вдоль моря и тундры, по мхам, по болотам, по оленьим дорогам.

Давно отцвела черемуха. Давно за Глубоцким шаром мы видим, как над берегами плывут к Нарьян-Мару пароходные трубы и оставляют за собой кудрявые дымы... И хоть знаешь, что тебя не услышат, кричишь во все горло:

- Добрых гостей да хороших вестей!

И с заречной стороны отзовется веселое эхо:

"Э-гей!"

"Быть ветру с заречья", - примечаешь ты про себя.

Окинешь взглядом нарядную землю, гладкую воду, весь светлый, высокооблачный день - и за работу. А небо уже потемнело, притихло. Но не пройдет и суток - прощай тишина!

С утра потянет ветер-всточок, а люди услышат его только к вечеру. Сначала ветер смутит облака. Размечутся по небу косы, и вдруг встанут облака столбами, поднимутся стенами. Упадет ветер на землю, расшатает кусты, расколышет море - рыбачье поле, разбугрит Печору. Иной раз вклинится этакий ветер-боковик и дует неделю и две, а то не стоит и суток.

Ветра и берега - все нам знакомо.

Перекосит ветер с востока к северу - мы его полуночником зовем. Нагонит он в губы да в Печору воду, а вместе с водой и рыбу. Приводит он с собой большой нерассыпчатый вал и в водяной своей колыбели укачает неопытного рыбака.

Подует прямой ветер снизу - мы его величаем "батюшко север". Волна на этом ветру спокойная, ровная. Хорошо от ней парусом убегать: бьет она под самую корму. Надует ветер досыта тугие паруса - умей их держать в руках!

Перекосный ветер между севером и западом рыбаки зовут глубником. Как и полуночник, он тоже водяной ветер - Печоре глубину прибавляет.

На ветрах-боковиках - с запада и с востока - вода держится ровно: в свой час придет моряна, в свой час и уйдет. Хуже всякого полуночника бьют они лодку поперечной волной - перечнем: много качки, да нет вперед подачки.

От запада в сторону лета бьет сумасшедший ветер-шелоник. Попадешься ему под руку на море - целый год будет сниться тебе водяная трепка. Осатанеет припадочный ветер, ярятся в междоусобице шальные валы. От волнового рева земля и небо стонут. "Дикой шелоник налетел", - говорят на Печоре про крутого человека.

Подует ветер с лета - рыбаки сердятся: