Маремьяна Голубкова - Мать Печора (Трилогия)

- Кому бы плакаться, да не тебе! - отвечаю. - В руках у тебя талант. Без таланта в руках ты вчера нельму упустила бы.

- Мне и Матвей то же сказал, - смеется Параня. - "Не простые, говорит, зрячие у тебя руки, у любого пальчика - глаза. Такие руки не проглядят дела. С такими, говорит, руками не пропадешь".

Перешли мы на склад. Матвей велел поплави набирать.

- А ты сама-то как думаешь? - спрашиваю я Параню.

- Про что?

- А про то, что Матвей говорил.

- Ясное дело, не пропаду.

- Да я не том... Талант свой ты в руках чуешь?

Параня покосилась на меня веселым глазом, подмигнула и говорит:

- А ты посмотри...

Тут в руках у Парани будто мотор заходил. Поплавь набрать - значит продернуть веревку вдоль обоих краев сети, из ячеи в ячею. И каждый раз надо попасть концом веревки в ячею, как нитку в иголку вдеть. Попробуй-ка угодить ниткой в игольные ушки, да так, чтобы руки одна к другой с размаху шли, раз - и вдел. А рядом другие иголки твоих рук ждут, успевай хватать да на нитку надевать: Раз! Раз! Раз!

Вот как работала Параня! Не успела я оглянуться, а она уж полконца набрала: ячеи на веревку, как игольные ушки на нитку надеты. Так ведь уши-то эти ниточные! Сколько их на сорока метрах насбирается?!

- Ну, - говорю, - и руки: как машинный челнок ходят!

В обед вернулся катер.

- Светлозерцы первые рыбу сдали, - говорит Матвей, и в глазах у него радость. - За одни сутки две с половиной тонны! Заведующий Иван Михайлович говорит: "Ранние петухи громко поют". - "Рыба спать не дает, - отвечаю я. - А что громко поем, так ты тихости от нас и впредь не жди. План, говорю, партией дан: горы выклоним, а план выполним!"

- Выполним, - отвечают в голос Анна Егоровна да Трифон Окулович, да Николай Богданов.

А молодежь помалкивает и переглядывается. Миша за всех ответил:

- Как не выполним, коли молодежное звено у нас будет...

У Матвея всю веселость как ветром сдуло.

- Нет, пожалуй, что не будет.

- Открывай тогда собрание. Вся бригада налицо, обсудить надо, говорит Миша.

- Бригадиру собрание не указ, кормщиком лодка не правит...

И не пересилить бы комсомольцам Матвея, да вступился Николай Богданов.

- Ты-то и кормщик, - говорит он Матвею, - да бригада не лодка. Вместе с тобой мы одно дело ведем. Ребята добра хотят, и обсудить предложение комсомольцев ты, Матвей Лукьянович, не отказывайся.

Николая и другие поддержали. Пришлось Матвею открывать собрание. И видно, что крепко обиделся старый бригадир.

- Что ж, говорит, - может быть, я, верно, добра не хочу? Собрание считаю открытым.

Да так и обед бросили. За тем же столом поднялся Миша и рассказал, что комсомольцы задумали.

- У нас, - говорит, - тогда комсомольская честь вся на виду будет.

- Вы, - говорит Матвей, - только о своей чести хлопочете. Одна у всех у нас большевистская честь, все вместе и воевать за нее будем. А то, говорит, - вы мне всю бригаду рассыплете.

Миша ему про соревнование толкует, а Матвей свое:

- Соревноваться, - говорит, - и сейчас можно. Анна Егоровна с первого дня тебя опередила. Вот и соревнуйтесь. Ну, до пожилого народа вам, конечно, не дотянуться...

- Как это не дотянуться?! - кричат комсомольцы в один голос.

- Так вот, товарищи молодежь, - заключил бригадир, - лиши договор со старшим звеном. Слово даешь - не зарывайся, а дал - не отступайся.

Комсомольцы успели только Анне Егоровне сказать: - Договор завтра напишем!

Сели в лодку, веслами махнули, были - да и нет.

Глядя на них, и Аннино звено заторопилось. Дообедали на скорую руку, скоренько собрались и тоже поехали.

8

На складе не налажено еще самое главное - стенки да ящики ставных неводов.

Ставной невод узнали мы только в колхозах. Даже самые богатые кулаки на Печоре про эти невода и думать не могли. Может быть, и по карману им были эти хитромудрые снасти, да зато не по разуму. Чем богаче был кулак, тем невод у него был хуже. Накупят малохоботных сеток-коротышек да и норовят, чтобы служили они пока не сгниют. Иной раз от своей жадности и убытки терпели, - так убыток этот опять не кулацкий карман чувствовал, а кормщик.

Колхозы по-другому дело поставили.

На чистом берегу мы будто дом из сеток строим. Забили Матвей с Гришей колья на четыре угла. Вокруг них растягиваем мы невод, развешиваем его от кола к колу, и на глазах у нас растет большой сетяной терем. Он и в самом деле похож на дом: и углы у него, и высокие стены, и широкие ворота - все есть. Издалека, как два забора, ведут к этому дому такие же высокие сеточные стенки.