Юлий Анненков - Флаг миноносца

- Вы - командир зенитной батареи! - радостно выпалил Сомин.

- Совершенно верно. Командир зенитной батареи, Андрей Земсков. К несчастью, открылась рана - продержали в госпитале две недели, а дела у нас на батарее, говорят, неважные.

- Совсем плохие дела, товарищ лейтенант.

- Ну-ка, садитесь, докладывайте, - он стал сразу серьезным, и Сомин заметил, что глаза у лейтенанта вовсе не такие уж ласковые и беззаботные.

Они проговорили около часа, потом лейтенант встал и надел шинель:

- Пойдемте к орудию, Сомин, хоть сегодня воскресенье. Завтра вы снова покажете расчету разборку и сборку механизма затвора и сделаете это более удачно.

Несмотря на сильный мороз, лейтенант работал без перчаток.

- Так удобнее, - сказал он. - Нужно все делать быстро, чтобы руки не успели замерзнуть. Вы, вероятно, вставляли мотыль этой стороной, а надо вот так... Попробуйте-ка сами.

Руки у него, конечно, замерзли, но он тут же растер их снегом.

- Получается, Сомин? Дальше. Вынимайте затвор. Осторожно! Здесь силой нельзя. Готово? Теперь попробуйте самостоятельно сначала. Следите за шлицами. Так... Хорошо.

Пальцы у Сомина уже не сгибались. По примеру лейтенанта он накрепко растер руки снегом.

- Мороз все-таки, товарищ лейтенант, наверно, под двадцать.

- Пожалуй, будет. Ну, хватит на сегодня, Сомин, - лейтенант легко спрыгнул с платформы, - задраивайте чехол. Пошли.

- Спасибо, товарищ лейтенант, словно камень с души сняли, - сказал Сомин по пути в казарму. - Ведь это так просто делается!

- Этих камней, Сомин, у вас еще попадется немало. Я буду заниматься отдельно с командирами орудий, пока есть время, а завтра с утра вместе с вами начнем тренировку всех номеров расчета.

Наутро пошел легкий снежок. Стало чуть теплее. После завтрака все подразделения были выведены на плац. Сомин стоял с правого фланга своего отделения. В обе стороны от него вытянулся строй моряков. Горели начищенные бляхи и золотые пуговицы с якорями. С карабинами у ноги бойцы ждали. Бодров прохаживался перед строем, придирчиво приглядываясь к каждому: "Кажется, все в порядке. Моряки - как моряки. И новички - не хуже других. На первый взгляд не отличишь. Впрочем, какие они сейчас новички? думал мичман. - Три недели в морской части!"

Ждать пришлось недолго. По плацу прокатилась команда, и весь дивизион замер. Четыре человека вышли из остановившейся машины и направились к строю. Арсеньев и Яновский пошли навстречу.

- Товарищ адмирал, Отдельный гвардейский дивизион моряков выстроен по вашему приказанию! - доложил Арсеньев.

Адмирал подошел ближе. В морозном воздухе четко прозвучали его слова:

- Товарищи гвардейцы-моряки! Вы будете защищать нашу столицу Москву на ближних подступах. Я вручаю вам боевое знамя - кормовой флаг лидера эскадренных миноносцев "Ростов". Этот корабль нанес врагу жестокий урон, но погиб в неравном бою. Только шесть человек из его команды спаслись. Все они служат теперь в вашей части, которую возглавляет бывший командир лидера "Ростов" гвардии капитан-лейтенант Арсеньев. Будьте достойны флага героев. В боях за Москву сражайтесь так же мужественно и самоотверженно, как они. Смерть немецким захватчикам!

Адмирал подошел к мачте, установленной посреди плаца. У ее основания уже был укреплен флаг. Арсеньев приблизился к адмиралу. Он опустился на одно колено, и следом за ним преклонил колени весь строй. Рука капитан-лейтенанта дрогнула, когда он прикоснулся к флагу. Все пережитое недавно вспыхнуло в его сознании.

...Николаев укрепил флаг на стволе зенитного автомата, и кто-то тут же начал подымать ствол орудия. Потом спикировал самолет. Арсеньев слышал его свист, а разрыва бомбы он уже не слыхал. Последним его воспоминанием была шлюпка, вывалившаяся из кильблоков при крене. Она плюхнулась в воду килем вниз, и волна подхватила ее. Арсеньев пришел в себя, когда солнце стояло уже высоко в небе. Он лежал на дне шлюпки, а Бодров пытался влить ему воду в рот прямо из анкерка. Арсеньев приподнялся и увидел лейтенанта Николаева и наводчика Клычкова на веслах. У кормы полулежали кок Гуляев и Косотруб.

- Жив! - сказал боцман.

Арсеньев ощупал на себе пробковый пояс и понял все. Корабль погиб. Лидера "Ростов" больше не существует. А его самого кто-то вытащил в бессознательном состоянии. Лучше бы он потонул вместе с кораблем.

- Нет "Ростова"... - еле слышно проговорил Арсеньев.

Боцман расслышал эти слова. Он поднял со дна шлюпки скомканную мокрую материю: