Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

В то время Гели брала уроки пения. Учителем ее был « Ганс Штрек, адъютант Людендорфа в дни путча [1923 года] /…/. У Штрека было довольно много учеников и студия ». За 12 уроков в месяц Штреку платили 100 марок. « Гели — это самый ленивый ученик, которого я когда-либо видел, — жаловался он. — В половине случаев она звонит, чтобы сказать, что не может прийти, а когда приходит, то учит очень мало »; « главное впечатление на Штрека произвела безграничная терпимость Гитлера к бессмысленной трате денег ». [812] Э. Ханфштангль. Указ. сочин., с. 199–200.

Патрик Гитлер (сын старшего брата Гитлера — Алоиза-младшего) утверждал позднее, что она была беременна от Гитлера, [813] В. Мазер. Указ. сочин., с. 36. а его мать, « Бриджит Гитлер — первая жена /…/ брата Гитлера Алоиса, /…/ писала, что Гитлер приказал СС убить Гели, которя была беременна от одного еврейского студента и которая, как предполагалось, собиралась в Вене избавиться от ребенка » [814] А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 183. — но эти родственники даже не были знакомы с Гели при ее жизни!

Мать Гели « Ангела Раубал редко высказывалась на эту печальную тему. Но американской секретной службе она не могла отказать в беседе на эту тему [815] Изумительная формулировка, заметим мы! . Во время допроса, который вела СИС в мае 1945 года в Берхтесгадене, она сказала, что Гели Раубал в сентябре 1931 года собиралась обручиться с виолончелистом из Линца, который был старше ее на 16 лет. Гитлер запретил ей общаться с ним, но мать поддерживала Гели. Новая разлука с любимым мужчиной не казалась Ангеле Раубал достаточной причиной для самоубийства. /…/ Она сказала: «Я не могу понять почему она сделала это. Возможно, это был несчастный случай, и Ангела убила себя, играя с пистолетом, который она взяла у него [Адольфа Гитлера] ». » [816] А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 163–164.

Так или иначе, но имеющиеся свидетельства описывают нижеследующую картину вроде бы загадочного происшествия.

« Конец лета 1931 года Гели Раубал провела в Оберзальцберге. 8 сентября она вместе с братом Лео, который работал учителем, отправилась в поход на три дня в горы Берхтесгадена. Казалось, что у нее прекрасное настроение /…/. 16 сентября 1931 года Гели по настоятельному требованию дяди /…/ вернулась в Мюнхен. Прислуга в квартире Гитлера также не заметила изменений в Гели — не было ни малейшего признака надвигающейся трагедии ». [817] Там же, с. 146.

« Месяцы спустя я узнал от Штрека [818] Упомянутый учитель пения в Мюнхене. , что Гели звонила ему за пару дней до смерти и сказала, что больше не будет брать у него уроки в сентябре, поскольку уезжает в Вену, и сообщит ему, когда вернется » [819] Э. Ханфштангль. Указ. сочин., с. 203. — свидетельство Ханфштангля.

Однако утром 18 сентября 1931 года, за завтраком в упомянутой мюнхенской квартире Гитлера, между ним и племянницей возник жаркий скандал — не известно в точности, по какому поводу.

Прислуга Гитлера (часть жила в этой же квартире, а другие были приходящими) была « чрезвычайно лояльной к своему работодателю ». [820] А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 146. Это усиленно поддерживалось самим Гитлером, старавшимся сохранять со слугами, от которых зависели его комфорт и безопасность, должные отношения — все они оказывались верны ему до самого конца собственных жизней. Это типично для разумных больших начальников: автор этих строк общался с охранниками и прислугой Сталина и Берии, а также с личным шофером моего собственного деда [821] Николай Павлович Брюханов (1878–1938), нарком продовольствия (1921–1924) и финансов (1926–1930) СССР. в двадцатые годы — все они были в восторге от своих шефов!

В то же время к Гели слуги относились явно без симпатии: « Примечательно, что в доме Гитлера все слуги называли Гели между собой пренебрежительно по фамилии «Раубал», что позволяет сделать вывод о подспудной враждебности, царящей в доме, тогда как в то время было принято употреблять более вежливое обращение как, например, «фройлейн Гели» или «фройлейн Раубал». » [822] А.М. Зигмунд. Лучший друг фюрера, с. 151–152.

Однако журналисты и полиция узнали о скандале утром 18 сентября именно от слуг, хотя сведения об этом не попали (по-видимому — по просьбе тех же слуг) в полицейские протоколы. Поэтому не ясно, кто же из них протек на эту тему — и не ясно, насколько случайно это произошло.