Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

Будучи, таким образом, заслуженным военным ветераном , он был принят 1 декабря 1919 в мюнхенскую полицию — и лишь в 1923 году завершил среднее образование без отрыва от производства . [735] К. Залесский. РСХА. М., 2005, с. 178–179.

Заметим, что Мазер по каким-то неясным нам причинам избегает упоминать, у кого же именно жил Гитлер в то время в Вене. Между тем ясно, что это могло быть, скорее всего, у его сестры Ангелы или каких-либо людей, имевших с ней непосредственные контакты.

В 1907 году получалось, таким образом, так, что из Вены Адольфа изгоняли, а в Линц, наоборот, призывали — и пришлось возвращаться: « получив письмо от соседки матери — жены почмейстера — о том, что самочувствие Клары резко ухудшилось, Адольф Гитлер отправился в Линц и уже 22 октября 1907 года вместе с младшей сестрой был на приеме у лечащего врача Эдуарда Блоха ». [736] Примечание К.А. Залесского // И. Фест. Путь наверх, с. 49. Притом позднее, переехав в Вену окончательно (с той точки зрения, что Адольф окончательно покинул родные места в австрийской провинции), он уже не появлялся у своей старшей сестры или ее знакомых. [737] И. Фест. Путь наверх, с. 55.

Затем Адольф « ведет домашнее хозяйство, следит за учебой сестры Паулы, стирает, моет полы, готовит еду для матери, сестры и себя и выполняет функции главы семейства. Доктор Блох /…/ рассказывал в ноябре 1938 г. [738] Накануне, напоминаем, отбытия Блоха из Германии в США — по протекции Гитлера. : «Он относился к матери с самой трогательной любовью, ловя каждое ее движение, чтобы сразу же прийти на помощь. Его обычно устремленный вдаль печальный взгляд прояснялся, когда боль у матери отступала». » [739] В. Мазер. Указ. сочин., с. 75.

Интересно другое: « После ухудшения состояния матери Адольф сдвинул в ее комнате в сторону шкаф, поставил софу и спал каждую ночь рядом с кроватью матери. Она умерла на руках своего сына ». [740] Примечание К.А. Залесского // И. Фест. Путь наверх, с. 49.

Во всем этом принято видеть нежнейшую заботу Гитлера о матери; нам же видятся строжайшие меры, предпринятые им для того, чтобы затруднить ее контакты со всеми остальными — и исключить возможность того, что она поделится с кем-либо подозрениями относительно сына!

Непонятно куда задевалась и сестра Клары горбатая Иоганна — о ней в это время почему-то ничего не упоминается!

Зато поведение Гитлера чрезвычайно напоминает поведение царедворцев, окружавших Александра I в 1825 году, когда происходила заключительная стадия убийства последнего путем отравления! [741] В.А. Брюханов. Заговор графа Милорадовича, с. 171–172.

Напомним еще раз, что Адольф был непосредственным наследником своей матери — теперь уже не абстрактно и умозрительно, как было тогда, когда в 1902–1903 годах происходили его споры с отцом, а сейчас, конкретно, вполне осязаемо!.. Продолжение ее жизни только уменьшало это наследство, увеличивая траты на лечение и лекарства — а физическое состояние ее, с чего бы ни начиналась ее болезнь, становилось уже безнадежным!..

Клара Гитлер скончалась 21 декабря 1907 года в 2 часа ночи. [742] В. Мазер. Указ. сочин., с. 75. Посторонних свидетелей при этом, понятно, не было…

« 23 декабря 1907 г., накануне сочельника, Гитлер хоронит мать на кладбище в Леондинге рядом с отцом. Блох вспоминает: «За всю свою почти сорокалетнюю врачебную практику я никогда не видел молодого человека, который бы так страдал, как Адольф Гитлер». » [743] Там же.

Имеются и менее восторженные формулировки того же Блоха: « доктор Блох был просто потрясен тем, что Гитлер после смерти матери вдруг обнаружил в себе «человеческие» чувства, хотя до этого всегда казался ему замкнутым и недоступным человеком ». [744] Там же, с. 114.

Все возможные ошибки как предварительного, так и окончательного диагноза — на совести Блоха, хотя, как мы указывали — не его одного. Так и не известно, возникали ли у Блоха определенные сомнения в этом диагнозе или какие-либо подозрения, был ли он субъективно честен, как и положено врачу, или глаза ему несколько затмила необыкновенная сыновняя любовь Гитлера, отразившаяся в щедрых гонорарах служителям медицины, но с этого времени Блох должен был оставаться ревностным союзником Гитлера. Блох объективно оказался в ситуации, когда лишь отсутствие каких-либо сомнений в истории болезни матери Гитлера становилось и необходимой защитой его собственных ума, чести и совести .