Владимир Брюханов - Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

К весне 1905 года авторитет Николая Николаевича вырос потому, что ни к одному из провалов последнего времени он не имел ни малейшего касательства. Но не успехи в ратных делах или административном управлении повлекли его возвышение – дело было совсем в другом. Николай Николаевич был тем лицом в царском семействе, благодаря которому там и возникали все знаменитые шарлатаны – от Филиппа до Распутина.

Женой Николая Николаевича была Анастасия – так называемая «черногорка № 2» (к данному времени это был уже прочный союз, хотя брак был заключен только после ее развода с предыдущим мужем в 1907 году), а его брат Петр был женат на ее сестре Милице – «черногорке № 1». Обе они (дочери Черногорского монарха Николая Негоша) постоянно интриговали в пользу балканских славян и черногорцев в первую очередь, и обе же были ярыми поклонницами всего волшебного и чудесного, что, якобы, должно помогать в жизни и в государственном управлении.

Весь мистицизм, игравший заметную роль в жизни царского семейства, проникал туда с легкой руки предприимчивых «черногорок». Их возможности резко упали лишь тогда, когда их последний протеже – Григорий Распутин – стал играть самостоятельную роль и постарался избавиться от них, как от конкуренток. Но это должно было случиться еще не скоро. Пока что влияние Николая Николаевича, ловко использующего усилия «черногорок», приближалось к апогею. К несчастью для Николая Николаевича, он сам, несмотря на необходимую для всякого военного трезвость характера, так же был склонен поддаваться мистическим идеям, что, как мы узнаем, блестяще использовал Витте чуть позже – уже в октябре 1905 года.

Еще одна особенность этой политической фигуры, на которую не принято обращать внимания, состоит в том, что он был очередным выдвиженцем великой княгини Елизаветы Федоровны. Подтверждается это тем, что вплоть до кануна февраля 1917 года и он, и она находились строго в составе одной политической группировки. Более же четкие свидетельства этой политической связи довольно трудно отыскивать во всех значительных политических эпизодах того времени, в которых был замешан великий князь. Но как раз роль В.Ф.Джунковского – заведомо доверенного лица Елизаветы Федоровны – в попытке выдвинуть Николая Николаевича на заглавную роль в октябре 1905 года делает эту связь в тот конкретный момент бесспорной и выразительной.

Наступление фавора Николая Николаевича знаменовалось реформами армейского управления. Был создан новый орган – Совет государственной обороны, который взял на себя общее руководство всем военным делом страны. Одновременно Генеральный штаб вывели из подчинения военного министра.

Это было типичный бюрократический реакцией на продолжающиеся военные поражения. Реформа была проведена в мае-июне 1905 года, и вызвала резко отрицательную оценку военных специалистов, поскольку подрывала единоначалие в армии. Председателем Совета обороны стал Николай Николаевич, а начальником Генерального штаба – один из его личных приближенных генерал Ф.Ф.Палицын.

Новым военным министром был назначен генерал А.Ф.Редигер. Это был не полководец, а классический военный чиновник, что вполне соответствовало новой, урезанной роли военного министра. Редигер был добросовестным трудоспособным бюрократом, честнейшим человеком в общепринятом смысле этого слова, а на новом посту проявил себя и как трезвейший политик.

Куропаткин, очень ему сочувствуя, выслал 30 июня с Дальнего Востока Редигеру такие инструкции-предупреждения: « Всего труднее Вам будет вести дело с великим князем Николаем Николаевичем. Это опасный и нехороший человек. Он много зла причинил нашему чудному государю, подсовывая ему Филиппа, внушая ему, что он не может ошибаться, ибо он не человек, а сверхчеловек. Он же внушал ему недоверие к министрам. Я считаю Николая Николаевича ненормальным человеком. Людей он ненавидит, лошадей не любит, собак любит. То он изрыгает злобу на людей, то часами на коленях проводит за молитвой. Вред усугубляется тем, что знания и ум ограничены, а самолюбие безгранично. Физически немощен. Ноги его не держат. На них одеты особые механизмы. Развратен.

С Палицыным, мне кажется, можно работать. Но в вечной близости к такому неврастенику, как Николай Николаевич, он, будучи и от природы расположен к двуличности, пышно развернул в себе способность вести двойную игру, не во вред себе. Думаю, что в душе и он терпеть не может Николая Николаевича.