Владимир Брюханов - Учитель и Ученик - суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

Должен был Ронге получить санкцию и на привлечение участия Берлина в фабрикации четвертого письма.

Все это и создавало известный разрыв не только по времени, но и в ситуационном отношении между третьим письмом и четвертым , что и объясняет, таким образом, возможные погрешности в третьем письме и невозможность его последующей публикации.

При приходе четвертого письма в Вену (23 мая) было решено оставить на почте и третье .

Или же оно могло быть заменено в тот момент на вариант с уточненным текстом, вытекающим из того, что отдельно это третье письмо так никто и не получил, а теперь оно должно было фигурировать совместно с пришедшим четвертым . Так в принципе могло быть сфабриковано и пятое в общем числе письмо — вместо первоначального третьего .

Могло также существовать и шестое письмо, о смысле и предназначении которого мы поведаем позднее.

Если вы немного запутались — не огорчайтесь!

Ведь и Максимилиан Ронге спустя годы сам немного запутался, вспоминая все это. Очень возможно, что на руках у него оказались различные текстовые варианты третьего письма — и он, поэтому, не решился опубликовать ни один из них, равно как и текст четвертого письма, лишь позднее опубликованный Урбанским — без текста третьего .

Во всяком случае, Ронге в своей книге совершенно зря проговорился о содержании второго письма — с адресом Ларгье. Лучше бы ему этого не делать! Но тогда едва ли и нам удалось бы со всем этим разобраться!

Пока что мы, дорогой читатель, уже можем утешить себя тем, что продвинулись в расследовании «Дела Редля» куда дальше, чем все наши предшественники.

Небольшой перерыв в дежурстве засады на Почтамте — не более пары дней, мог происходить лишь сразу после ареста получателя второго письма и до момента, когда арестованный дал откровенные показания и выяснилась необходимость ловить нового получателя.

Такой арест все еще может выглядеть нашей фантазией, но ее подтверждением и является изменение содержания писем, произведенное Ронге — это-то факт заведомо реальный и бесспорный.

Для того, чтобы разобраться в том, почему именно такое изменение содержания должно было произойти, необходимо более подробно рассмотреть служебные биографии и Альфреда Редля, и Максимилиана Ронге.

Альфред Редль родился 14 марта 1864 года во Львове, который с 1772 по 1918 год носил название Лемберг, а теперь прозывается Львiв — при жизни и после смерти Редля последовательно австрийский, австро-венгерский, польский, советский и украинский город; все это — не считая нескольких периодов временной оккупации во время обеих Мировых войн.

Родители Редля, несмотря на немецкую фамилию, были русинами — славянское племя, населявшее Карпаты и Прикарпатье. [120] Здесь и ниже использованы в основном сведения из: http: //de.wikipedia.org/wiki/ Alfred_Redl. Отец Редля служил в армии младшим офицером, но ввиду малого жалования был вынужден перед женитьбой выйти в отставку и поступить служащим на частную железную дорогу. Там он дослужился в итоге до немалого уровня старшего инспектора.

Альфред Редль был вторым по старшинству из семерых детей — пяти мальчиков и двух девочек.

С юных лет Редль и его братья и сестры владели всеми местными диалектами: немецким, польским, галицийским наречием украинского, возможно — идиш; позднее это облегчило Редлю знакомство с другими языками и работу в разведке.

Отметим, что основной костяк зарубежных резидентов советских разведывательных служб эпохи Дзержинского, Менжинского, Ягоды и Берзина составляли выходцы из этого же интернационального региона Восточной Европы, преимущественно евреи — им легче было выдавать себя за коренных европейцев, нежели иным функционерам из коммунистической России, почти начисто лишившейся своей прежней космополитической аристократии, от рождения не имевшей проблем ни с иностранными языками, ни с цивилизованными манерами.

Начальное образование (до 15 лет) Редль получил в реальном училище там же в Лемберге, а затем был принят в кадетский корпус — близ Брюнна (ныне — Брно). С этого времени Альфред оторвался от нормальной семейной жизни, которую ему заменила казарма.

Предполагают, что с того же момента начался отсчет лет и его нестандартной сексуальной ориентации, но никаких конкретных сведений об этом не обнаружено и, скорее всего, никогда уже не обнаружится.