Владимир Брюханов - Заговор графа Милорадовича

Основным объектом нашего исследования является российское революционное движение — совершенно уникальное явление, беспрецедентное по размаху, продолжительности и безрезультатности. Оно длилось целое столетие.

Завершением, понятно, стала революция 1917 года,а начало, по некоторой иронии судьбы, произошло почти ровно за век до того: в канун 1817 годачлены тайного общества «Союз спасения» высказали намерение к цареубийству.

В сюжетах этого начального периода не было такой уж особой важности, тем более, что тогда все ограничилось одними разговорами в узком кругу. К тому же Н.П.Огарев, критикуя первое публичное издание упомянутой книги Корфа в 1857 году (сначала было два «закрытых» издания — только для членов царской фамилии; традиционное классическое отношение к гласности!), справедливо отметил: « за этой мыслью не нужно даже было ходить в Европу и искать ее во французской революции и немецких тайных обществах: само правительство приучило Россию хладнокровно смотреть на нее. Тогда еще живо было в памяти не только беззаконное, но награжденное убийство Петра III и вероломное убийство Иоанна Антоновича; а убийство императора Павла совершилось почти что на глазах людей, участвовавших в заговоре 14 Декабря. Что мудреного, что мысль о цареубийстве из дворцовой семейной хроники перешла в тайное общество? »

Однако Огарев тут же разъяснил, что хотя сама мысль о цареубийстве и не была оригинальной, « но то, что эта мысль явилась не в династическом, дворцовом интересе, а в интересе гражданского развития народа », стало принципиальной новизной. С такой оценкой нужно согласиться, хотя понимание и декабристами, и самим Огаревым интересов гражданского развития народа было достаточно своеобразным — но об этом ниже.

Разумеется, на протяжении последних столетий нечто похожее происходило и в Европе — от упомянутых Огаревым Франции и Германии ХVIII-ХIХ веков вплоть до современной Северной Ирландии. Но там коварные политические заговоры и террористические злодейства либо выдыхались в течение коротких промежутков времени, либо ограничивались весьма локальными территориальными масштабами. Ведь нужно же согласиться, что Россия — не Сербия, не Ольстер и не Страна Басков, а поэтому, при всем уважении к названным (а также и другим) странам и регионам, политическая борьба в ней имела и имеет существенно большее значение для судеб мира и гораздо более поучительна.

Неудивительно поэтому, что в последние годы не иссякает интерес и исследователей, и читателей к тайнам, сопровождавшим деятельность и революционеров, и их противников. В свое время, в двадцатые годы двадцатого века, и в Советском Союзе, и в эмиграции была опубликована масса воспоминаний и исследований на эту тему. Ныне многие из них переизданы, а иные, во всяком случае, доступны в библиотеках для современных профессионалов. В сочетании с новейшими архивными изысканиями и аналитическими разработками это создает весьма обширную информационную базу, хотя и по сей день еще многие архивы заперты благодетельной цензурой от независимых исследователей.

Беда только в том, что за деревьями , как это нередко случается, по-прежнему не видно леса , основательно прореженного коммунистической прополкой. Да и вырубать-то было, повторяем, нетрудно: ведь даже непосредственные участники и свидетели прошедших событий мало что усвоили. Не слишком преуспело, на наш взгляд, и большинство современных авторов. Между тем, как показывает пример В.Суворова, российская историяне столько не написана, сколько просто еще не прочитана: фактов — изобилие, а логики нет. К истории революционного движения это относится ничуть не в меньшей мере, чем к преддверию событий 22 июня 1941 года.

Поэтому автор предлагаемой работы и взялся за свой труд, искренне надеясь не только и не столько осветить темные моменты, но и вывести всю проблематику исследования истории революционного движения за рамки традиционной и насквоь лживой легенды о непримиримой борьбе революционеров и правительства.

Нами не ставилась задача подробного исследования и освещения российской истории, предшествовавшей 1817 году, однако полностью отказаться от этого не было возможности: целесообразно было уяснить общие тенденции исторического процесса в России, сохранявшиеся в течение всего рассматриваемого периода, а также и до и после него. Кроме того, невредно было разобраться в обстановке, сложившейся к моменту возникновения революционного движения, определившей мотивы деятельности наших героев.