Владимир Брюханов - Заговор графа Милорадовича

Очень не простой была эта беседа! Ведь во время нее как-то и по какому-то удобному поводу осуществился и другой важнейший честный акт: сугубо устная выдача Ростовцевым плана восстания, опять же — без указаний на лица !

Николаю же оставалось получить подтверждение вынесенным впечатлениям, после чего и произошел его очередной контакт с Милорадовичем, во время которого оба постарались проникнуть в мысли друг друга. Будущее показало, что в этот раз это лучше удалось Николаю, хотя и оппонент сделал какие-то свои выводы.

Выдан ли был персонально Милорадович или нет, но сам факт предательства Оболенским (почти наверняка — совместно с Рылеевым, поскольку и соучастие его начальника Сапожникова не подлежит сомнению) всего дела заговорщиков нужно считать несомненным.

Однако, согласившись с таким тезисом, мы должны признать, что затем у Рылеева с Оболенским не должно было возникать уже никаких моральных препятствий и для выдачи персонально головы Милорадовича.

В этом был бы даже особый рациональный смысл: тогда и вовсе никто не стал бы гнать декабристов на восстание! Поэтому Оболенскому было бы весьма полезно вооружить Ростовцева последней и самой важной инструкцией: выдав Николаю план восстания, выдать и его автора! Ради такого дела стоило поделиться с Ростовцевым самой сохраняемой тайной декабристов!

Не случайно и имя Милорадовича вдруг начало склоняться Рылеевым уже утром 13 декабря (рассказ Штейнгеля): сообщников подготавлявали к вполне определенным новостям, указывая на странности в поведении генерал-губернатора. Только новости оказались не совсем такими, как ожидал сам Рылеев.

Выдача Милорадовича, если она действительно произошла, оказалась решающим просчетом несколько наивных вождей декабристов, почти наверняка расчитывавших услышать на следующий день новость, что Милорадович засажен в Петропавловскую крепость!

Как и большинство российских подданных, они весьма инфантильно представляли себе истинные возможности самодержавного царя. Не могло им быть до конца ясным и то аховое положение, в каком в эти дни пребывал Николай!

Если Николай уже 12 декабря знал (или вычислил это по целенаправленным намекам Ростовцева позже — к 13 или 14 декабря), что Милорадович заговорщик, то что мог сделать великий князь, а затем уже царь?

Да ровным счетом ничего: устные сообщения Ростовцева к делу не подошьешь, и где доказательства?! К тому же вплоть до часа ночи 14 декабря Николай и вовсе не располагал ни малейшей административной властью над петербургским генерал-губернатором!

Вот с утра 14-го уже можно было снять Милорадовича с должности под подходящим предлогом или просто послать его на верную смерть! И именно эта альтернатива и была предложена на выбор самому генерал-губернатору Николаем I при последней их встрече на Дворцовой площади! Помимо кнута , правда, использовался и пряник : предоставлялась возможность Милорадовичу самому ликвидировать мятеж! Увы, пряник оказался несъедобным!

А вот до утра 14-го Николая ждали ужасающие переживания!

Он должен был подвести итоги всем впечатлениям, накопившимся у него с 22 ноября, когда Лопухин первым по счету из царедворцев отказал ему в поддержке! Только и оставалось теперь аппелировать к сочувствию генералов в Таганроге, ничем его пока не обидевших!

Вот тут-то и становится понятен его страх перед заседанием Государственного Совета 13 декабря, хотя Ростовцев, напомним, письменно предупреждал вроде бы о лояльности Совета! Становится ясным, почему Николай сначала никак специально не рассчитывал на помощь Михаила на этом заседании, а потом не мог набраться сил, чтобы без него пойти туда!

Михаил мог пригодиться, чтобы помочь уговаривать солдат. И он действительно пригодился, и даже, может быть, сыграл самую решающую роль, отобрав у противника артиллерию. Но вот членов Государственного Совета уговаривать вовсе было не нужно: и читать, и думать они и сами умели.

Все в актах, подготовленных к вечеру 13 декабря, было ясно и абсолютно законно — спорить было не о чем; они спорить и не стали!

Николай же, совершенно очевидно, заранее впал в панику! Он боялся этих старцев даже физически! Возможно, трусливое воображение, какое у него имелось в избытке, уже рисовало ему жуткие сцены: Мордвинов и Сперанский (только что сочинивший манифест для отвода глаз!) хватают его за руки и за ноги, а Милорадович перепиливает ему горло саблей — с дарственной надписью от графа Палена !