Владимир Завьялов - Русское кузнечное ремесло в золотоордынский период и эпоху Московского государства

О рукоятках привозимых в Россию ножей Н. И. Костомаров писал: «Ножи стырские — с желтыми черенками, свицкие [шведские] — разносторонние: одна сторона сандальная, другая — белая» (Цит. по: Беленькая, Розанова 1988). Рукоятки украшались также латунными деталями (навершия, заклепки). Частично такие детали сохранились в археологических материалах.

Таблица 18. Сравнение продукции русских и европейских кузнецов по технологическим группам (в абсолютном значении)

Полученные на основании металлографического исследования результаты позволяют сделать вывод, что технический уровень продукции из русских и западноевропейских мастерских в XIV–XVII вв. не имел существенных различий. Определенно можно говорить о том, что изделия русских мастеров по качеству исполнения не уступали импортным, а в ряде случаев превосходили их.

***

Подводя итоги рассмотренным в части II материалам, мы можем заключить, что данные металлографии хорошо укладываются в контекст письменных источников. На примере кузнечных изделий из Москвы прослеживается использование разных источников сырья: мы видим здесь присутствие продукции Каширо-Серпуховского железодобывающего центра (низкофосфористый металл) и металла из Северо-Западного и Северного центров (высокофосфорное железо). Наши данные подтверждают широкое распространение именно в это время стали-уклада, в связи с чем в общем объеме кузнечной продукции возрастает доля цельностальных изделий.

На фоне доминирования изделий, изготовленных из цельнометаллических заготовок, примечательным оказывается сохранение традиции использования более сложных наварных технологий. Весьма возможно, что в этот период такие высококачественные изделия изготавливались на заказ.

В связи с оживлением торговых контактов в быту русского населения появляется продукция европейских кузнецов. Однако, как было показано, она не имела технико-технологических преимуществ перед русской.

Рассмотрев кузнечную продукцию из древнерусских памятников XIII–XVII вв., мы получили возможность ответить на ряд вопросов технологического и исторического характера. Нас в первую очередь интересовали такие проблемы, как динамика кузнечного дела в золотоордынский период, возможность сохранения производственных традиций предшествующего времени в связи с татаро-монгольским нашествием, судьба различных русских ремесленных центров.

Основное внимание было сосредоточено на периоде XIII–XV вв., непосредственно связанном с татаро-монгольским игом. На примере кузнечной продукции из памятников различного типа (стольные города, малые города, сельские поселения) было показано, что деструктивный период в истории Руси, связанный с иноземным нашествием, не сказался пагубным образом на развитии кузнечного дела.

Как известно по материалам предшествующего времени, на протяжении X — первой трети XIII в. идет динамичное развитие древнерусской кузнечной техники. Особенно хорошо это прослеживается на примере сварных технологий: переход от трехслойного пакета и вварки к различным видам наварки (торцовой, косой, V-образной). В основе этого процесса лежал отбор наиболее рациональной, универсальной технологической схемы. В начале XIII в. на территории Древней Руси в производстве качественных изделий побеждает наварная технология, которая становится устойчивой русской традицией. Эта технология предполагала высокую квалификацию мастера, что подразумевало хорошее знание свойств различных сортов металла, оптимальных температурных режимов для проведения качественной сварки, точного соблюдения технологических операций (применение флюсов, длительности проведения ковки и т. п.). Как правило, такие мастера были сосредоточены в городах.

Как было показано в работе, традиция использования наварной технологии повсеместно сохранилась в период татаро-монгольского ига. Причем это относится к продукции ремесленных центров, как подвергавшихся разрушительным набегам, так и избежавших их.

Одно из объяснений этому факту, видимо, следует искать в особом отношении завоевателей к ремесленникам. В источниках сообщается, что в завоеванных странах монголы отыскивали среди пленных прежде всего ремесленников: они «спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают… они забирают всех лучших ремесленников и приставляют их ко всем своим делам» (Плано Карпини 1957: 54, 58). Какая-то часть ремесленников увозилась завоевателями в плен и работала в их ставках, о чем красноречиво свидетельствуют материалы из таких древнемонгольских городов, как Каракорум и Хирхира (Терехова 1985: 72–79). Часть же ремесленников, оставаясь на местах, продолжала работать в привычных традициях.