Как-то раз он увидел великое множество воинов, шагавших по дороге Инки. От перелеска, где проходила граница марки, было очень далеко до дороги, да и сама дорога открывалась лишь на крохотном участке между двумя горами. Разноцветная гусеница-многоножка, ощетинившаяся колючими пиками, все ползла и ползла по дороге, а он смотрел и смотрел, не в силах оторвать от нее свой взор. Только получив увесистый подзатыльник от хромого камайока, он бросился снова собирать хворост для кураки. Но с того дня каждое утро он молил свою уаку сделать его воином, чтобы всю жизнь шагать в их рядах.
С этой мечтой он вступил на "шестую улицу", на улицу Макты — юноши. Он промчался по ней так быстро, что не заметил, как оказался на "пятой улице" — на Сайя пайяк, требовавшей от своих обитателей выполнения любых поручений камайоков-начальников. Теперь он делал все, что делали взрослые пурехи: был земледельцем, строителем, ткачом, ремесленником, переносчиком грузов, но главное: готовился стать воином. Он хотел достойно войти на "первую улицу", на улицу аукакамайока — воина Солнца, покорителя Четырех сторон света.
"Четвертая улица" — улица больных от рождения — ему не угрожала, а о "третьей улице" он не думал: на нее попадали неудачники с "первой улицы", которых искалечила война. Была еще и "вторая улица", но до нее нужно было дожить: по ней тащились дряхлые старики к неминуемому для всех концу.
"Пятой улице" отводилось только два года. Он едва поспевал выполнять многие и разные поручения. Камайоки особенно тщательно следили за качеством работы. Ему казалось, что даже лишняя песчинка на дне вырытого канала либо едва заметно вспучившаяся тростинка в плетеном настиле перекидного моста будут обязательно замечены камайоками. Нет, мальчик не боялся наказания. Он боялся всеобщего позора, который обрушивался на головы нерадивых. И он старался, очень старался. Видя это, камайок одобрительно отзывался о нем в присутствии самого кураки…
…Старший из сынов Солнца повернулся к гигантским горным вершинам — оттуда должно было появиться солнце. Серо-синяя глубина неба постепенно теплела. Белые от снега вершины могучих хребтов внезапно потемнели, стали совсем черными, чтобы мгновение спустя загореться с невидимой стороны ослепительным блеском солнечных лучей. И сразу стало светлеть, и к людям пришло тепло. Поднятыми к небу руками оба инки приветствовали своего священного родителя и господина.
Но священный лик Инти-Солица не должен быть осквернен видом презренных существ, недостойных человеческого образа жизни. Преступившие божественный порядок не могли больше осквернять землю.
— Убейте их, убейте!
Это слышали все, хотя сыны Солнца молчали. Пораженные чудом, непонятным и необъяснимым, люди шагнули к аккуратно сложенным горками камням.
…В тот день было очень жарко. Он носил воду из речки, чтобы заполнить огромный, в полтора человеческих роста, кувшин в доме кураки. У большого камня, где люди приспособились брать воду, он увидел ее. Увидел и полюбил. Никогда прежде его сердце не испытывало такого страстного желания вырваться наружу, чтобы пуститься в пляс вокруг этой девушки с удивительно ласковыми движениями. И зачем только он пошел именно сюда за водой? Как будто ее нельзя было набрать у моста, рядом с домом кураки. Конечно, он знал, что сюда приходят все девушки селения, но ведь не за этим же он пришел к большому камню?..
Она шла с черным кувшином. Его кувшин был намного больше, и он так же нес его на лямках на спине. Он сбегал по тропинке вниз. Она медленно подымалась в гору. Здесь они встретились. Нет, вначале встретились их взгляды, потом руки…
На следующий день все повторилось снова. И на следующий день. Но однажды он не пришел — его послали в соседнее селение. Он не знал, ждала ли она его. Она не знала, что случилось с ним. После этой разлуки они, наконец, заговорили. В ту же ночь они стали мужем и женой.
Приближалась пора выбора невест. Они открылись своим родителям: без их согласия и одобрения кураки свадьба не могла состояться. Именно родители просили кураку соединить вместе молодых людей — таков был закон и обычай, правда, до праздника выбора невест в селение приходил Токрикок Мучок Инка, отбиравший девушек в "невесты Солнца" и Инки. То была великая честь для селения.
Он не поверил своим ушам, когда узнал, что камайок не разрешил ей выйти на смотрины невест — ей недоставало трех лун до вступления на "пятую улицу" девушек, готовых к замужеству. Значит, она не могла стать невестой!
Читать дальше