Сергей Утченко - Цицерон и его время

Таким образом, вопрос об упорядочении государственного строя после потрясений войны действительно занимает большое место в речи за Марцелла. Кроме того, в этой речи, как показал Эд. Мейер, изложена некая программа «нравственной регенерации государства и народа», совпадающая якобы с проектами реформ Саллюстия в его письмах к Цезарю.

Не будем в данном случае останавливаться на тех частных расхождениях между Цицероном и Саллюстием, на которые не обратил достаточного внимания Эд. Мейер, тем более что в отношении обоих авторов к проблеме «нравственной регенерации» действительно есть много и сходных черт (в особенности если иметь в виду более позднее письмо Саллюстия к Цезарю). Важнее сейчас выяснить вопрос о том, насколько практическая деятельность Цезаря соответствовала тем проектам, тем предложениям, которые были сформулированы Цицероном и Саллюстием.

На наш взгляд, нет достаточных оснований говорить о подобном соответствии. Скорее всего речь должна идти о двух различных вариантах восстановления государства после потрясений гражданской войны. Цицерон и Саллюстий, с одной стороны, и Цезарь — с другой, руководствовались именно этой задачей, с той, однако, существенной разницей, что перед первыми двумя она стояла сугубо теоретически и они выступали в роли советчиков–консультантов, тогда как перед Цезарем эта же задача вставала как насущная, практическая необходимость.

Каков же оказался вариант, избранный Цезарем? Как понимал он задачу восстановления государства? Какой избрал он путь, насколько учитывал окружающую обстановку и сложившееся соотношение сил?

Нам представляется, что Цезарь, как правило, действовал, исходя из нужд текущего момента и реально существующей обстановки. Когда после сражения при Тапсе он вернулся в Рим в качестве победителя и решающий этап гражданской войны был по существу уже завершен, то естественно, что первой и неотложной задачей, которая встала перед ним, была задача удовлетворения нужд и требований его солдат. Отсюда политика земельных наделений, щедрые награды. Непосредственно после этого следовало подсчитать «потери», и не только среди тех, кто погиб на полях сражений, но и среди мирного гражданского населения. Эта обширная проблема распадалась в свою очередь на ряд более частных задач и вопросов. Проведенный ценз, как уже отмечалось, показал катастрофическую убыль общего числа граждан. Отсюда такие мероприятия, как законы против эмиграции и муниципальный закон. Однако это были скорее сдерживающие, негативные меры, а отнюдь не позитивное решение вопроса. Поэтому следует иметь в виду довольно активную деятельность Цезаря по выводу колоний и распространению гражданских прав. Кроме того, общая задача «подсчета потерь» — а следовательно, и наличных сил! — требовала какого–то решения вопроса о городском люмпен–пролетариате. С попыткой Цезаря решить этот вопрос и связано сокращение контингента лиц, получавших даровой хлеб. И наконец, перед Цезарем стояла задача восстановления нормального — и к тому же налаженного в интересах самого Цезаря — функционирования государственного аппарата. К этой области следует отнести такие мероприятия, как пополнение сената, законы об увеличении числа магистратов, закон о провинциях, новый «порядок» взаимоотношений между диктатором и комициями. Задачу восстановления государственного аппарата нельзя рассматривать изолированно от другой стороны той же проблемы — стремления найти новую, достаточно надежную социальную опору. Последним стремлением и была обусловлена Цезарева «политика милосердия».

Таков был, на наш взгляд, путь (или «вариант»), избранный Цезарем для восстановления государственного строя, поколебленного гражданской войной. Этот путь явно не совпадал и с утопическими проектами Саллюстия, и с программой «нравственной регенерации государства и народа», изложенной Цицероном в его речи за Марцелла. Удовлетворение требований армии, укрепление и «восстановление» римского гражданства, четкая работа государственного аппарата и его приспособление к новым, изменившимся условиям — таков «вариант» Цезаря, отличавшийся от названных выше проектов и реформ, как отличается практический план, продиктованный всей конкретной обстановкой, от теоретических, оторванных от злободневных нужд и задач ««кабинетных» измышлений».

* * *

В декабре 46 г. Цезарь выехал из Рима на последний, но отнюдь для него не новый театр военных действий — в Испанию. Здесь создалось довольно серьезное положение. Некоторые командиры войск, находившихся в Испании, — а Помпей здесь издавна имел большое количество сторонников — вошли в сношения с помпеянцами в Африке, откуда вскоре прибыли сыновья Помпея — Гней Помпей, которому было передано верховное командование, а затем и Секст Помпей. Местные племена лузитанов и кельтиберов присоединились к помпеянцам, и под знаменами Гнея Помпея собрались значительные силы — до 13 легионов. Легаты Цезаря оказались не в состоянии самостоятельно справиться со столь серьезным противником. Таким образом, Цезарю пришлось лично отправиться в Испанию.