Константин Гордиенко - Девушка под яблоней (Буймир - 2)

Пшеница перевешивается через борт жатки, крыло с натугой сбрасывает тяжелые охапки, влажный запах свежесрезанных стеблей стоит над полем. Текля ведет жатку, захотелось ей проверить, не "жует" ли машина полегшие хлеба, не слишком ли жидкие снопы сбрасывает. Жатку заело, Текля поснимала намотавшуюся солому, крутнула крылом, вытерла руки об конский хвост.

...Как узор на полотне, стелется дорожкой Теклин покос. Кто щедрым, теплым цветом подсолнуха расцветил землю, покрыл зеленым сочным листом низины, залил белым цветом гречихи, вырастил восковую зернистую пшеницу, напоил ароматами землю? Счастливая девичья доля! Капуста белым листом закрыла берег над Пслом, побежала бурунами, перекатами, накутывает на себя лист за листом, не переступишь кочана.

Пастух Савва с восхищением глядит вслед Текле - жатка как по воде плывет, лезвие ножа прилажено опытной рукой. И крыло есть запасное, не придется бегать на село, как Дорошу, за помощью. Савва, чем только мог, помогал Текле, подбадривал девушку. И не пробуйте даже поминать Тихона, если не хотите рассердить старика, - бездельник, над таким чистым сердцем насмеялся. Чума, а не парень. И уже видели люди: зачастил Савва к Мусию Завирюхе - верно, замышляет что-то.

А пока что Савва распоряжается в бригаде - первый советчик, правая рука бригадира.

...Пахучие стружки вьются из-под проворных рук - белое дерево, крепкое, - на крыло. Савва, даром что век свековал в пастухах, сам мог бы жатку смастерить, не впервой. Челн из вербы вытешет, сеть сплетет - на все руки мастер. Косоугольник, контргайка - привычное для него дело. Перечистил шестерни, направил лезвие в косе, вытесал крылья - и пожалуйте, опять в исправности жатки на участке.

А начали скирдовать хлеб, Савва топчется на скирде, распоряжается: там велит подтянуть, добавить, - при хорошо выложенной середке скирда не намокнет, не осядет; там крикнет, чтобы подбросили снопов на край, тесно кладет сноп к снопу, колоски прячет в середину - никакая буря не раскидает, не разворотит. Выложил покруче верхушку, закрепил гребень. Стал на скирду - выше горы, что в междуречье, - набрал полную грудь свежего воздуха; весь мир перед ним распростерся - река, лес, поле. Гордо повел рукой - смотри, дочка, мои скирды что пирамиды стоят!

А начали молотить, Савва стога мечет. Ноги скользят, ветер крутит, подымает солому, здоровые ноги нужны, чтоб выстоять. Ну да Савва уже тридцать лет скирды утаптывает, крепкий в коленях. Было время, помещику ставил, а теперь вот народу - себе. Текля умеет приохотить к работе справедлива: и для каждого найдет ласковое слово, зря не обидит, не обругает, как Дорош. Как же пастуху удержаться и не объявить окружающим новость? Руку ко лбу приставит, глаза прищурит - все ему вокруг видать:

- Осот курится у Дороша в бригаде - свету не видно, что тебе метелица метет.

Тут-то, конечно, и пойдут разговоры: хороши, значит, у этого Дороша порядки в бригаде - в пуху молотит.

А то вот молотилка у Дороша испортилась, так будто бы кто-то видел: сидят люди на скирде соломы - чуть не полсвета вокруг видать, солнышко пригревает, ветерок подувает - и режутся в "дурака".

Ну а Савва при этом, сочувственно поглядывая на Теклю, скажет:

- Не дай бог, дочка, ежели б у тебя на поле нашли осот или хоть бы зернышко в полове, - на бюро вызвали бы, в газете ославили; за тебя-то Родион не заступится, не станет прикрывать, как Дороша.

Текля чувствует теплую поддержку односельчан, и все же ей совестно слушать эти разговоры. Случается, и оборвет кого: уж очень, мол, вы пристрастны, хоть и сознает, что все это говорится, чтобы хоть немножко поднять ей настроение, отвлечь ее мысли от свалившихся невзгод.

Да лучше бы она молчала. Эта неугомонная душа - пастух пуще принимается доказывать свое. Где еще так хорошо сберегают навоз, как в девичьей бригаде? В поле у дороги кучками сложили, присыпали землей, землю лопатами прибили, как учит Мусий Завирюха, чтобы не выветрился, а перегорал в кучах.

Все внимательно слушают пастуха, что топчется по омету; далеко вокруг, до самого горизонта расстилаются перед ним поля. Савва, ходивший зимой в агрошколу, хорошо запомнил лекции Мусия Завирюхи.

- Навоз перепревает, микроорганизмы разлагаются, образуются органические кислоты, удобрение, обогащающее почву, - говорит он, словно читая учебник.

- Вашими же руками все делается, - улыбнулась Текля хлеборобам.

Савва соскользнул вниз, окинул омет внимательным взглядом, оглядел со всех сторон и, налюбовавшись досыта, сказал: