Игорь Пыхалов - Штрафбаты по обе стороны фронта

И.П.:В ноябре 1942 года?

Е.К.:Да, в 1942 году. Ну и вот в Тушино, проучились мы там около двух-трёх месяцев, присвоили мне звание «лейтенант» и отправили в 611-й стрелковый полк, 88-я дивизия, 31-я армия, Калининский фронт. Приехали мы гуда, и дня два или три нас, фактически, по местам ещё не распределяли. И вот двоих из нас командир полка вызывает и говорит: «Нам придана, в наше распоряжение у штрафная рота ».

Ну вот, когда он нам объявил о том, что направляет нас в штрафную роту, объяснил условия, что один месяц за шесть месяцев выслуга лет, армейская. Ну, там разные льготы. И даже одна очень хорошая: если три месяца прослужил — 10 дней отпуска домой. Ну, там разве кто мог прослужить столько? Дал нам сопровождающего, мы туда поехали верхом, потом пешком шли. Одним словом, он нас привёл туда, в эту штрафную роту, и мы там остались, в этой штрафной роте. Ну а дальше началась жизнь.

И.П.:А какую должность Вы там получили?

Е.К.:Командир взвода. В штрафной роте ведь как? Там все командиры отделений, вплоть до старшины, были штрафниками. А командир взвода, офицер, он не штрафник был.

О том, что такое штрафные роты, я уже слышал. Когда приказ 227-й вышел, нам его комментировали. Читать никто не читал, я не знаю, давали кому его читать или не давали, он вообще был секретный, но его нам комментировали. И фактически у нас представление было, что вот туда изменников направляют, трусов, прочих. Одним словом, такое вот у нас сложилось мнение. И когда нам вдвоём предложили в штрафную роту. Вернее, не предложили, а просто приказали, какое-то ощущение было, что неизвестно, куда ты идёшь. А когда пришли мы, смотрим — те же люди.

У нас там была палатка специальная для комсостава. Не палатка, а землянка. А я всё время со штрафниками, так и находился там.

И.П.:А в принципе, какой всё-таки это был контингент, штрафники, кто туда обычно попадал?

Е.К.:Я Вам скажу, что армейцев там было очень мало. В основном формировалась она за счёт зэков. В общем, вот судят кого-то. Осудили его, скажем, дают 10 лет. В то время 10 лет считалось самое высокое наказание, после 10 лет расстрел был тогда. Значит, приговор выслушал, а дальше встаёт: «Дайте мне слово! Я хочу искупить свою вину кровью!». 10 лет заменялись тремя месяцами штрафной роты. Три года заменялись одним месяцем штрафной роты, а с трёх примерно до пяти, до шести лет — два месяца штрафной роты. А 10 лет — три месяца штрафной роты. В основном, там был гражданский народ. Ну, так сказать, зэки, кого осудили. Большая часть. Я редко там видел, чтобы были военные. Мало их было.

И.П.:Правильно ли я понимаю, что вот эти три месяца — максимальный срок, а там можно было и быстрее освободиться? Если ранен, например.

Е.К.:Ну, там между прочим, если ранило, значит, сразу искупаешь вину кровью. Если чего-то совершил, подвиг какой-то, в разведку или ещё чего проявил, мало того, что освобождали от наказания, даже посылали письмо по месту жительства и судимость снимали. Было такое. Но, знаете что. Вот, отслужил ты срок в штрафной роте. Заранее документы не оформляются. А ждут, когда исполнится твой срок. А потом, людей всё время не хватаю. Каждый начальник каким-то образом немножко мало-мало сдерживал. Начинают документы оформлять в гот день, когда уж тебе исполнится окончание срока. А пока они идут туда-сюда, а там тебя ранят, или убьют.

Офицерский состав там жил месяцы, самое большее. В основном. Почему я гам задержался более-менее долго, месяц с лишним? Потому что стояли в обороне. Мы как раз попали в такой момент. После того, как Калинин освободили, когда ко Ржеву подошли вплотную. И дальше остановились, потому что Ржевско-Вяземская линия очень была здорово укреплённой, и задержались. Но получилось такое явление, что фактически с севера Ржев отрезался. И после немцы начали выправлять свой фронт, начали отступать. И когда узнали о том, что немцы отступают, наши стали бурно продвигаться вперёд. Но после взятия Ржева, под Сычёвкой меня ранило миной, осколком, в поясницу. Я оттуда в госпиталь попал, в Ногинск. Полтора месяца там пролежал.

И.П.:А вообще, какие задания обычно поручали Вашей роте, когда Вы там находились?

Е.К.:В основном давались самые ответственные задания. Например, перед наступлением надо срочно взять «языка». А как его взять? Вот разведчики ходят, ходят, ходят. Не удаётся. Если в качестве «языка» привести обыкновенного, рядового солдата, от него ничего узнать не получится. Поэтому ждут, когда пройдет проверяющий, или какой-то офицер, от которого можно получить сведения.