Хью Томас - Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере.

Таков был фон государства, население которого в 1954 году не имело иного выбора, кроме как смириться с президентом Альфредо Стресснером в качестве еще одного из длинной череды диктаторов, и которое в конце концов вынуждено было бессильно смотреть, как он улетел в свое убежище в Бразилии после успешного военного переворота в феврале 1989 года.

Стресснср управлял своим народом методами устрашения, похожими на нацистские, копируя технику гим-млеровских СС. В результате каждый немецкий анклав превратился в почти неприступную крепость для поисков нацистских военных преступников.

Еще задолго до Стресснера Парагвай стал полностью изолированной страной. С воцарением первого диктатора в 1814 году и до 1852 года въезд иностранцам туда был запрещен, как и всякая торговля через границы. Парагвай медленно выходил из положения Тибета Южной Америки только к 1879 году, но тогда среди населения посеяли подозрительность. Во времена Стресснера в 70-х годах ничего не изменилось. Границы были крепко-накрепко закрыты, повсюду и всем командовала полиция, царил режим террора. Всякого, кто решался на какие-то антиправительственные высказывания, уничтожали, в то же время разрешая явным нацистам, которые вели себя вызывающе, появляться в нескольких приличных кафе в Асунсьоне, где они чувствовали себя уверенно, находясь под защитой президента.

После того как израильтяне в 1961 году похитили Эй-хмана из соседней Аргентины и судили его, Парагвай стал землей обетованной для нацистов, которые нервничали, опасаясь международного давления на южноамериканские республики с требованием их ареста и депортации.

Самое шумное давление исходило от Соединенных Штатов, где правительство старалось успокоить еврейских избирателей. Самым активным государством, требовавшим выдачи этих военных преступников, был Израиль, но звучали и голоса правительств Дании, Польши, Чехии и Франции. Правительство Западной Германии тоже высказывало такие же пожелания, хотя и более скромно.

Все это было головоломкой.

ЦРУ, несмотря на то, что оно всячески рекламировало тот факт, что послало команду следователей в Парагвай, и распускало слухи, что два его агента были найдены мертвыми в кинотеатре в Асунсьоне, на самом деле активно поддерживало режим Стресснера деньгами, а также тренировочными программами для стресснеровской тайной полиции. ЦРУ даже передавало Парагваю информацию о его соседних государствах. Масштаб этой помощи стал в 1994 году предметом политической озабоченности администрации Клинтона, которая старалась взять под контроль публикацию недавно открывшихся фактов.

Во время долгой диктатуры Стресснера сменявшие один другого послы Германии обедали позади роскошного отеля «Гуарани» в Асунсьоне в немецком ресторане, владелец которого, еврей, был одним из главных людей, поддерживавших президента. Вряд ли им не пришлось выслушивать скабрезные росскозни Эдуарда Рошмана, эсэсовского «Мясника Риги», когда он бахвалился своими подвигами перед друзьями-хорватами. Они не могли также не знать, что Йозеф Менгеле и, как говорили, Мартин Борман частенько посещали этот самый ресторан, особенно когда, как и в Аргентине, Менгеле получил парагвайское гражданство на свое собственное имя. Его ходатайство об этом было поддержано не кем иным, как пользовавшимся дурной славой Вернером Юнгом и «правой рукой» Стресснера Алехандро фон Экштейном, которого называли «белый русский».

Был еще один человек, регулярно посещавший это общество. Его прагматическая деятельность отражала тайную сделку, заключенную в эпоху «реальной политики» между Израилем, ЦРУ и режимом Стресснера. Этим человеком был посол Израиля в Парагвае Беньямин Барон. Назначенный послом в 1968 году, когда были нормализованы дипломатические отношения с режимом Стресснера, он имел особые инструкции не поднимать вопрос о нацистских военных преступниках в Парагвае. Эти инструкции сделали его самым популярным послом в этой стране и дали ему основания признаться своему другу, заместителю государственного секретаря Альберго Ногесу, что ему придется отказать Менгеле во въездной визе в Израиль, если по какой-либо причине тот попросит такую визу. В результате такого прагматизма при правлении Стресснера в 70-х и 80-х годах Парагвай оказался самым верным союзником Израиля в ООН, одной из семи стран, которые никогда не голосовали против Израиля.

Несмотря на то, что Барон не требовал высылки нацистов, к 1972 году охотники за нацистами получили такую поддержку в ООН, что Стресснер сделал «благородный жест», предложив, чтобы отобранные следователи начали поиски Бормана. Он мог, как мы увидим, выдвинуть такое предложение, ничем не рискуя. Однако в то время охотились главным образом за Менгеле, и давление неумолимо возрастало.