Юрий Фельштинский - Крушение мировой революции. Брестский мир

Так, 21 августа на одном из участников фронта красноармейские части по приказу командиров — противников Брестского мира — перешли в наступление и заняли несколько селений оккупированной немцами территории. Через несколько дней немцы вновь взяли местность под свой контроль (Глупцы или провокаторы — КГ, 27 августа 1918, № 178).

АИГН, 784/7. Информационный листок. Прил. к № 1, 13 августа 1918, статья «Требования Германии».

Судя по всему, это не было уже ни для кого секретом. Пресса, по крайней мере, писала в те дни, что «дипломатические переговоры последних дней» не привели к желаемым результатам. «Гельферих отнесся совершенно безучастно к заявлению Ленина о полной невозможности для большевиков взять на свои плечи всю борьбу с сибирскими и волжскими войсками и десантами союзных держав. Начатые же еще при Мирбахе переговоры о предоставлении Германии полной свободы действий на территории советской «республики», окончились ничем, ибо советские главари не пожелали допустить явной оккупации остатков России германцами и перестать играть какую-либо роль» (Отношения с Германией — там же, № 2, 16 августа 1918, с. 1). Rauch. History of Soviet Russia, p. 98-99.

АИГН, 784/7. Информационный листок, № 3. Четверг, 22 августа 1918, с. 2, статья «Перед отставкой Чичерина». ' 30 августа Гельферих подал официальное прошение об отставке, которая была принята 22 сентября.

Вечером 6 августа Гельферих с курьерским поездом выехал из Москвы. Ему был предоставлен отдельный вагон и отряд красногвардейцев для охраны. 7 августа под Смоленском была предпринята попытка задержать вагон с Гельферихом. Тот протестовал, сумел связаться с заместителем Чичерина Караханом, и Карахан сообщил, что на пограничной станции в Орше войска, получившие приказ об отправлении на Чехословацкий фронт, взбунтовались, «перебили большевистских командиров и объявили себя в состоянии войны с Германией. Советское правительство считало поэтому, что Гельфериху необходимо срочно вернуться в Вязьму, где уже ждал Гельфериха Радек, а в Оршу выехать позже. (О работе Гельфериха в России см. К. Гельферих. Моя московская миссия.)

Приезд германской миссии — КГ, 10 августа 1918. Именно в эти дни распространились слухи о предстоящем захвате немцами Петрограда. 16 августа в одной из публикаций появилось даже сообщение о том, что 12 августа из Финляндии в Петроград был введен батальон германской пехоты, а сам Петроград станет германской базой для действий против союзников и чехословаков (АИГН, 784/7. Информационный листок, № 2. Пятница, 16 августа 1918, с. 1, статьи «На русских фронтах. Движение англичан» и «Оккупация Петрограда»).

Там же, статья «Отъезд посольств».

Там же, Отъезд консулов держав Согласия.

Там же, 3,22 августа 1918, с. 2, статья «Политическое положение».

Гофман. Война упущенных возможностей, с. 197-198.

AT, T-3755. Эдуард Бернштейн. Германская революция, с. 4.

AT, T-3742. Троцкий, т. 17, с. 569.

КГ, № 143, 12 августа 1918, с. 2.

«Родственники наших военнопленных, находящихся в Германии, — писала одна из газет, — посылают маленькими посылками нашим заброшенным и голодающим пленным немного сухарей, кусочки мыла, полуфунты сахару [...]. Этих посылок, присланных со всех концов России, собралось около 30 вагонов. Наших военнопленных в Германии около полутора миллиона человек. Все они голодают и находятся в самом отчаянном положении, гораздо худшем, чем даже мы здесь, в голодающем Петрограде. Как ни трудно наше положение, но мы не имеем права украсть у голодного русского пленного тот сухарь, который ему посылает его мать [...] А между тем (...) подбивают рабочих именно к такому подлому поступку. Месяца полтора тому назад была уже в Петрограде такая же история с поездом, отправлявшимся для военнопленных. Распространяют подлую сказку, будто в Германию отправляются сотни вагонов с мукой, сахаром, крупой и другими съестными припасами. Все это подлая ложь [...]. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов». (К рабочим Петрограда — КГ, 10 августа 1918, с. 2.) «Это уже не в первый раз. Уже был случай, когда поезд с посылками для военнопленных был возвращен обратно. [...] Распустили слух, что советская власть отправляет немцам хлеб. [...] В результате, наши голодные братья страдальцы-военнопленные остались голодными на несколько лишних дней. Если в чем-либо можно упрекнуть советскую власть, так это в том, что слишком мало посылают военнопленным [...] мученикам проклятой империалистической бойни» (Хлеб в Германию — там же).