Евгений Гребенко - Чайковский

- Коли утонул, так ищите себе другого попа, - хладнокровно отвечал полковник, а сам к вечеру со всем своим двором уехал в Лубны.

Недели две после возврата полковника в Лубны приехал туда старый запорожец Касьян. Он уже не жил в Сечи, а сидел где-то в степи зимовником, по старой привычке занимался охотою на Великом Лугу и привозил по временам в гетманщину шкуры видных (выдра, loutre) на так называемые кабардинские шапки, которые были в великой моде на Запорожье и, из подражания, очень уважались на гетманщине. Распродав свой товар и купя кое-что в Лубнах для домашнего обихода, Касьян возвращался домой.

Запорожцы никогда не ездили ни в каком экипаже; но везти разные громоздкие вещи верхом было Касьяну неловко. Касьян купил в Лубнах беду,_ то есть повозку на двух колесах, запряг в оглобли оседланную лошадь и поехал, проклиная при каждом толчке глупую езду в повозках.

- Наказал меня бог проклятыми оглоблями, - ворчал Касьян, - давят коня в бока, да еще и развязываются. Ну, бурый, ну, старик! Наказала и тебя лихая година! Были мы с тобой, бурый, молоды... Ой-ой! Скверная трясучка словно кулаком в бок хватила. Ну, бурый! Днепр недалеко, напою... Так ли, бывало, ездишь в старину! Опять развязалось! Тьфу ты, наказание, сущая бабья езда; молоко бы только возить... Стой, бурый!

Касьян привязал оглоблю к хомуту, для крепости затянул зубами узел и проворчал: "Чего лучше? Настоящий калмыцкий узел, после этого разве калача ей захочется, проклятой оглобле!" Сел на беду, весело махнул кнутом и запел:

Славно жить на кошу:

Я земли не пашу,

А парчу все ношу;

Я травы не кошу,Сыплю золотом!

Тра-ла-ла! Тра-ла-ла!

- Эх, бурый, выноси! Днепр недалеко.

На войне не шучу,

А на смерть колочу,

Без войны я кучу,

Да кучу, как хочу,

В свою голову!.

Тра-ла-ла! Тра-ла ла!

- Здоров, дядьку! - зазвучал чистый, приятный голос за повозкою.

- Тьфу ты, нечистая сила, как человек сзади подкрался!.. Здоров, хлопче!

- Я не подкрался, дядюшка, а скакал верхом; вольно ж тебе было не слышать.

- Тут не до того, что прислушиваться; проклятые оглобли так и разлазятся, словно живые раки из горшй; так умаешься, так умаешься...

- Что запоешь песню.

- Ого, какой вострый! И песню запоешь; так что же? Тут степь, а в степи воля; пою, коли хочется...

- Не сердись, дядюшка Касьян, я пошутил только. Коли хочешь, п я с тобой спою.

- А ты почему знаешь, что я Касьян?.. Может быть, я Демьян или Митрофан...

- Как не знать! Тебя все Лубны знают; у тебя мой двоюродный дядюшка купил себе шкуру.

- А зась ему, твоему дядюшке, ходить в моей шкуре: пусть свою носит.

- Э, дядюшка Касьян, будто я сказал твою шкуру! Известно, купил звериную шкуру того зверя, что на плавнях раки ест; вот у меня из него шапочка

- Хорош казак, не знает какую шапку носит.

- Не до того было прежде, дядюшка, все учился, и сабли в руки не брал. Послушай, дядюшка Касьян, ты домой едешь?

- Домой в зимовник.

- А Сечь далеко от тебя?

- Далеченько.

- Послушай, дядюшка: возьми меня с собою в зимовник

- На что ты мне?

- Погоди, дядюшка Касьян, а из зимовки проводи меня до Сечи.

- Тебя? До Сечи? Да куры станут смеяться, коли я приведу в Сечь мальчишку, школяра! Верно, высечь хочет дьячок, так ты удрал из школы и не знаешь куда деваться.

- Нет, - отвечал казак, потупив полные слез глаза, - не бранись, дядюшка, доведи меня до Сечи; дам тебе два дуката, у меня больше нет: я ухожу от беды неминучей, от смерти Возьми меня, дядюшка, не то брошусь при тебе в Днепр - на твоей душе грех останется.

- Пожалуй, пожалуй . Да кто ты сам?

- Ах, спасибо тебе, дядюшка!.. Я... Не выдавай меня, дядюшка!.. Я Алексей-попович из Пирятина

- С нами крестная сила!.. Тот самый, который утонул, говорят?

- Тот самый.

- И ты жив?

- Жив.

- Что ж за охота тебе прятаться без причины?

- Слушай, дядюшка; я тебе признаюсь. Видишь, я любил, очень любил дочку полковника Ивана...

- Фи, фи, фи! - просвистел Касьян. - Ну?

- А полковник и застал меня...

- Вот оно что!

- Я убежал и все прятался в тростниках, да пробирался в Сечь, пока тебя не увидел. Свези, дядюшка!

- Сказал, свезу, так свезу. Поезжай за мною... Откуда ж ты взял такое доброе платье и коня?

- Платье мое, дядюшка; а коня, грешный человек, украл. Не сердись...

- Вот еще! Кто не крал чего-нибудь на веку... Переезжая Днепр, Касьян думал: чем больше живу, тем больше уверяюсь, что глупее бабы нет ничего на свете. Как можно полковницкой дочке врезаться в такого мальчишку, в школяра? Был бы человек, здоровая, дебелая душа - куда бы ни шло, а то бог знает что! Известно, баба!..